Золотой ангел

И вот все наемники, получив свое оружие обратно, вышли из плавучего борделя на свежий воздух.

Ли Сюань, обращаясь к Алабину, вкрадчиво улыбнулся.

– Мужчина живет без женщины – теряет много энергии. А когда мужчина с женщиной соединяется, то насыщается большой энергией. Ин-Янь – два начала жизни, они неразлучны. Они не могут существовать отдельно. И как, Дим Рим, мой подарок? Пришелся по душе?

– Премного благодарен, сударь. Испытал райское блаженство и отдохнул. Забыл про все на свете. Замечательно. И merci beaucoup[28] от всех моих товарищей за столь приятный и неожиданный сюрприз.

– Это пустяки. Главное, чтобы вы и дальше продолжали верно мне служить. Итак, двигаемся дальше?

– За вами, уважаемый, хоть на край света.

Но тут случился один казус, который на некоторое время задержал отряд у пристани «цветочных лодок». Энай подошел к Алабину и спросил:

– Мой командир, Энай, однако, хочет забрать ту девушку, с которой спал. Она будет моей женой и пойдет со мной. Я так хочу.

Алабин покачал головой.

– Нельзя, братец. Она стоит больших денег и принадлежит хозяину этого заведения. Оставь ее, я тебе богатую найду. Этого положения девушка в этой стране не имеет прав, и ты будешь запятнан, если возьмешь ее в жены, то станешь ее уровня. Это низшая каста. И за твою жизнь я не дам ломаного гроша. Тебя могут казнить вместе с ней.

Бурят насупился и сердито произнес:

– Она мне очень нравится, командир.

– Говорю же, братец, для тебя сыщу девицу получше.

– Когда-то ты обещал, однако, командир, жену мне найти в этой стране. И вот она жена. Я сам нашел, другой мне не надо. А ты обещал. И слово у тебя твердое, ты не нарушал его никогда. Тогда ответь мне, как Энаю быть? Что мне делать, однако?

Алабин, вспомнив беседу с Энаем на шилкинском берегу и усовестившись, переговорил с Ли Сюанем насчет бурята и полудитя. Старик хитро заулыбался.

– Не переживай, Дим Рим, я все устрою…

Купец вернулся в плавучий бордель и минут через десять вышел оттуда с девушкой, которая понравилась Энаю.

– Пришлось снова договариваться с хозяином, – сказал Ли Сюань. – Выкупил ее. Вот тебе твоя жена, Энай. Живите…

Энай взял за руку полудитя и повел за собой. Он был счастлив, как никогда. Впрочем, как и жрица любви. Вырваться из сексуального рабства не каждой проститутке удается. Ее, еще двенадцатилетнюю, родители во избежание голодной смерти продали хозяину одного борделя. А тот – другому. Так она путешествовала много лет, пока не очутилась в публичном доме высшего класса. Здесь было лучше, чем в борделях низшего уровня, и клиенты были обходительнее и щедрее, но рабство всегда рабство, даже если тебя нарядят в дорогие шелка и надушат дорогими ароматными духами.

Алабин, правда, сказал Энаю:

– Только ради бога, пусть твоя новоявленная супруга скрывает впредь, что была гейшей. Понятно, Энай? Иначе тебя и твою благоверную в этой стране ждет смерть или тюрьма. И даже я тебя не спасу. Так что не подведи меня, братец.

– Не беспокойся, командир, однако. Энай все понял. Ваня, переведи моей хозяйке слова командира.

Штатный толмач перевел слова Алабина, девушка согласно закивала.

Едва отряд успел сесть на суда – тропический ливень накрыл весь город. От падающих с небес дождевых капель появились мириады кругов на воде, зашелестели листья, забулькали бочки, застучали и забарабанили крыши домов.

Алабин вышел на корму джонки и подставил под дождь лицо и ладони. Стихия заливала его с ног до головы, а поручику было все равно: он наслаждался природной свежестью, ловил ртом водяные капли и вытирал ладонями с висков и щек прохладные дождевые струйки. Дмитрий этими магическими действиями как будто очищал свою душу и тело от многочисленных грехов и житейской грязи. Поручиком овладело какое-то неземное счастье.

Дмитрий скинул с себя рубаху, и, подставив под проливной ливень великолепный обнаженный торс, возвел руки к небу и закричал что было силы:

– Господи, благодарю тебя все! За то, что я живу на этом свете и за то, что есть Катерина! Катя, я люблю тебя! Люблю-ю-ю!!! Катя, мы обязательно встретимся! Аллилуйя нашей любви! Аллилуйя!..

В это время находившийся на капитанском мостике, укрытым бамбуковой и тростниковой крышей, бывший гвардеец Кислицин повернулся к Юзевскому и, улыбаясь, сказал.

– Любезнейший Антон, как ты полагаешь, чай, не сошел с ума, наш героический предводитель? Видимо, девица из плавучего притона хорошо постаралась над ментальностью и физическим состоянием нашего поручика. Эка как его распирает.

Поляк улыбнулся.

– Не думаю, Сергей Сергеевич, просто бывает иногда у человека такое хорошее настроение. Я ему даже немножко завидую сейчас.

Кислицин снова взглянул на стоявшего под дождем командира и тяжело вздохнул.

– И я, кажется, тоже…

* * *

Вояж по Чжун Го продолжался, и алабинцы попали в один небольшой городок. Ли Сюань искал место ночлега для телохранителей. На одной из улиц они остановились.

– Смотрите, Дмитрий Михайлович, – тронул поручика за локоть Кислицин. – Ужас что твориться.