Золотой берег

Мой собеседник явно знал, что мы с Сюзанной разругались насмерть, значит, он должен был ощущать свою вину за то, что случилось. Судя по его виду, он и чувствовал себя неважнецки. Кроме политических, этнических, классовых и всех прочих разногласий, которые разделяют людей в обществе, существуют еще и самые простые причины для конфликтов между людьми — это насилие, убийство и соперничество из-за женщин. Если проще, мужчина всегда недоволен, когда другой начинает трахать его подружку. Беллароза явно чувствовал себя неуютно, иначе он не стал бы молчать в такой ситуации. Он, вероятно, ждал, когда я сам заведу разговор о Сюзанне и о нем. Но поскольку в данной ситуации оказался загнанным в угол он, а не я, то я решил — пусть он подольше помучается.

Не говоря ни слова, я встал из-за стола и подошел к столику, на котором нам оставили записки, принятые по телефону в наше отсутствие. Среди них была записка от Сюзанны. Она оставила мне свой новый номер телефона, так как от старого пришлось отказаться: должно быть, достали журналисты и сердобольные родственники. Я выбросил записку с номером в мусорную корзинку и вышел в коридор.

Спустившись в холл гостиницы, я столкнулся не с кем иным, как с Дженни Альварес, женщиной в красном, правда, на сей раз платье на ней было совсем другого цвета.

— Привет, мистер Саттер, — воскликнула она.

Дженни была одета в платье из черного шелка, напоминавшее вечернее. Она выглядела очень даже неплохо, и я уже собирался у нее уточнить, действительно ли мы с ней провели эту ночь вместе, но потом счел, что это прозвучит глупо.

— Привет, — вместо этого сказал я.

— Хочешь, я угощу тебя в баре? — предложила она.

— Я не пью.

— Кофе?

— Извини, я спешу.

Ее это явно обидело, словно мы в самом деле были вместе этой ночью. Меня во многом можно заподозрить, но только не в хамстве, поэтому я все же согласился пойти с ней в бар и выпить чего-нибудь. Мы сели за столик, она заказала виски с содовой, я попросил, чтобы принесли две порции.

— Я читала заявление, которое ты сделал сегодня для прессы, — сказала она.

— Не думал, что тележурналисты читают газеты. Мне казалось, что они вообще ничего не читают.

— Откуда столько высокомерия?

— Ладно, не буду.

— Кстати, почему бы тебе не дать мне интервью?

— Ничего не получится.

— Это займет совсем немного времени. Можем организовать его прямо здесь, в «Плазе». Устроим прямой эфир для выпуска новостей в одиннадцать часов.

— Но тогда я не доживу до утреннего выпуска новостей.

Она засмеялась, как будто это была шутка. Но я так не считал.

— А мистера Белларозу ты можешь вызвать сюда?

— Не думаю.

— Мы могли бы записать хорошее интервью с вами и запустить его в одиннадцать тридцать. Этот выпуск смотрит вся страна. У вас появилась бы возможность изложить свою точку зрения.

— Лучше мы представим ее в суде.

Так мы и продолжали препираться некоторое время. Миссис Альварес, видимо, думала, что она сможет меня переубедить, я же, если честно, не хотел посылать ее к черту, так как мне нравилось быть рядом с ней. У нее были роскошные пухлые губы.

Мы заказали еще по порции виски. Она, вероятно, не могла себе представить, что кто-то в Америке не хочет вылезти на телеэкран. Наконец, утомленный ее назойливостью, я сказал:

— Сегодня ночью мне приснилось, что я спал с тобой. — Судя по ее виду, можно было предположить, что она давно привыкла ко всем этим штучкам, но, тем не менее, мои слова произвели на нее впечатление. — Послушай. Можно я буду звать тебя Дженни?

— Да.

— Так вот, Дженни, ты же должна знать, что эти люди на телеэкранах не появляются. Проще организовать интервью с премьером правительства Советского Союза, чем с Фрэнком Белларозой.

Она закивала головой, но больше, как мне показалось, для того, чтобы побыстрее сообразить, как настоять на своем.

— Но ты же не в мафии... — не унималась она.

— А у нас в стране вообще нет мафии.

— Послушай, ты можешь нам доверять. К нам на ток-шоу согласился прийти даже мистер Феррагамо...

— Он согласился бы сняться и в «мыльной опере», если бы это повысило его популярность.

— Да ладно тебе, — захихикала она. — Мистер Саттер... Джон, разве ты не понимаешь, что эта передача может помочь твоему клиенту?

Так мы начали третий раунд нашей борьбы и заказали по третьей порции виски. Она продолжала расписывать мне все преимущества моего появления на телеэкране, но я почти не слушал ее.

— Сон, кстати, был очень правдоподобный, — гнул я свое.

— Знаешь, — сказала она, — если ты боишься появляться на телеэкране...

— Да-да, что тогда? — заинтересовался я.

— Тогда мы можем сделать смазанное изображение...

— Что?

— Ну, ты наверняка знаешь про этот прием. Можно «смазать» изображение и исказить до неузнаваемости голос человека. Никто не узнает, что это был ты.

— Если только ты не представишь меня по фамилии.

— Не смешно. Так какой может быть тема...

— На тебе было твое красное платье.

— Но интервью «инкогнито» — это уже нечто другое. Свою точку зрения будет излагать не Джон Саттер, а неизвестный источник. Мы снимали такие интервью, когда делали передачи об организованной преступности. Ты мог бы рассказать...