Золотой билет

Он откинулся в кресле, вытянул под столом ноги и принялся диктовать, что и как, по его мнению, я должен был отразить в газете. По идее мне следовало послать его подальше, развернуться и уйти, но, во-первых, у меня было редакционное задание, во-вторых, я уже по опыту знал, что с такими типами лучше не спорить. Надо прикинуться простачком, принять их правила игры, чтобы, так сказать, внедриться в стан врага, разведать тихой сапой обстановку и сделать в итоге по-своему. Правда, в последнее время эта тактика начала давать сбой, поскольку, не желая осложнять себе жизнь, ссориться с властями и потенциальными рекламодателями, редактор, втайне от журналистов посылал все материалы «наверх» – на вычитку, дабы, как он выражался «не вышло греха».

– На сегодняшний день в рамках жесткой экономии в АДС работают посменно три бригады, – бубнил начальник «аварийки». – В каждой, согласно штатного расписания, числятся по два электромонтера, три сантехника и две автомашины УАЗ. Записал?

– Две машины? – поднял я голову. – А я вроде четыре во дворе насчитал.

Прощелыгин нахмурился и строго взглянул на меня:

– Сказано две. Вот и пиши. Какая тебе разница?

– Никакой, – я перевернул страницу.

– Смена начинается в пять вечера и заканчивается в восемь утра, – продолжал бубнить Прощелыгин. – В праздники, когда жэки закрыты, бригады несут трудовую вахту в две смены, и наша с тобой первостепенная задача донести до населения тот факт, что если «аварийка» долго не едет на вызова, значит, у нее есть дела поважнее.

– Можно узнать, какие? – оторвался я от блокнота.

Прощелыгин неопределенно дернул плечом:

– Ну, батарею там прорвало, или трубу с горячей водой.

– Или сортир засорился, – машинально подсказал я.

– Не-е, – запротестовал Прощелыгин. – К какашечникам выезд в последнюю очередь. Даже если кого-то заливает дерь… то бишь нечистотами, кипяток всегда в приоритете, так как опаснее. Соображать же надо! Пресса, блин. Вторая, понимаешь, древнейшая…

Чрезвычайно довольный своей шуткой, он расхохотался и поднялся из-за стола:

– Ну в общем, суть я тебе изложил. Дальше давай сам, не маленький. А теперь айда в диспетчерскую, с ребятами познакомлю.

2 Знакомство с Ромашкиным

Диспетчерская оказалась клетушкой три на три метра с обшарпанными стенами, выкрашенными в грязно-желтый цвет. Занавески на окне отсутствовали. На подоконнике стоял старенький телевизор Funai, батарею отопления загораживало продавленное кресло без подлокотников. У двери, под фанерными стульями, скрепленными понизу доской – чтоб не свистнули, были свалены в кучу промасленные ватники с эмблемой АДС. Взглянув на них, Прощелыгин брезгливо поморщился, и, думая, что я не вижу, незаметно пихнул их носком ботинка вглубь.

Одну стену диспетчерской полностью занимал стенд с ключами от всех городских подвалов и чердаков, на другой висела подробная карта города. В центре стоял письменный стол с красным дисковым телефоном. Телефон был треснут пополам и склеен липкой лентой. За столом сидел совсем юный паренек с нежным девичьим румянцем на щеках и что-то усердно писал в журнале. Практикант, наверно, – подумал я.

Паренек поднял взлохмаченную голову, устало посмотрел на вошедших, и представился:

– Константин Сергеевич Ромашкин. Дежурный мастер.

Заметив мое растерянное лицо, улыбнулся:

– Да вы не удивляйтесь, меня часто со школьником путают. Прибегут: «Где мастер? Дайте мастера!» А когда узнают, что мастер – это я, не верят, бывает, даже кричат.

– Садись, – небрежно кивнул Прощелыгин на кресло.

Я сел, вынул из кармана ручку и блокнот и приготовился записывать. Но тут с очередного вызова вернулась бригада. Взмыленные мужики в спецовках шумной гурьбой ввалились в каморку и, не обращая внимания на незнакомца, сразу потянулись к пульту телевизора. Экран вспыхнул и замерцал бледно-голубым огоньком. Показывали футбол.

– Про это, смотри, не пиши! – спохватился Прощелыгин. – А то еще подумают, что мы тут телик смотрим с утра до вечера, и потому на звонки граждан не отвечаем.

Мужики опасливо покосились на меня, потом на начальство и на всякий случай выдернули шнур из розетки. Зазвонил телефон. Мастер с излишней, как мне показалось, поспешностью схватил трубку:

– Аварийка слушает!

Трубка нервно взвизгнула женским голосом.

– Понял, – вздохнул Ромашкин. – Выезжаем.

– Что там? – насторожился Прощелыгин.

– Да, похоже, опять на Советской провода сперли.

Мужики похватали шапки и высыпали за дверь.

– Второй месяц банда каких-то электриков орудует, – пожаловался мне Ромашкин. – Умельцы! Взламывают электрощитки, как-то по-хитрому составляют электросхему, вытягивают провода с первого по последний этаж и обрезают. А ровно через два часа свет разом вырубается во всем подъезде. Техника горит, жильцы рвут и мечут, а злодеев, конечно, и след простыл.

– А как их поймаешь, – Прощелыгин зевнул и посмотрел на часы. – Никак. Ну, я пошел. Если что, звони. И это…, – начальник строго взглянул на дежурного мастера. – Много, смотри, не болтай! А то он, – кивок в мою сторону, – понапишет еще про нас всякого.