Золотой браслет. Тигролов. Гаспар Гаучо.

— Не могло быть иначе в местности, где индейцы буквально кишмя кишат, тем более, что он отправился один… Мы сами, если бы не разогнали шайку сиуксов, вероятно, были бы окружены ими и…

— Окружены? Вы? Да сколько же их было, этих сиуксов?..

— Три больших шалаша, господин полковник, и штук пятьдесят лошадей… Конечно, после этой стычки мы поспешили обратно в крепость.

— Это и видно, — возразил комендант. — Но скажите, пожалуйста, как решились вы позволить Армстронгу покинуть отряд и идти в опасный, бесполезный для дела поход…

— Поверьте мне, господин полковник, я сделал это не без колебания… но он настаивал… с ним было трое проводников… к тому же до той поры мы не встретили ни одного краснокожего. Он не хотел возвращаться, не получив новых сведений… Наконец, данные ему мною приказания были очень точны. Он обещал вернуться к отряду через три дня, чтобы вместе с нами идти в форт. Желая сделать все по-своему, он — я нисколько не хочу, господин полковник, обвинять бедного юношу — нарушил мое приказание. За это он дорого поплатится, и едва ли мы его когда нибудь увидим.

— Хорошо, — очень холодно сказал полковник. — Мы об этом еще поговорим. Вы можете продолжить ваш путь и вступить с отрядом в форт. Мы здесь на охоте; но придется, должно быть, ее прервать… Ах, бедный Армстронг!..

Говоря это, полковник повернул коня и, пришпорив, поскакал к лагерю.

Там все были в ожидании, ходили беспокойно взад и вперед, спрашивали друг друга и не знали, что делать. Сначала всех встревожило ложное известие о приближении индейцев, привезенное мисс Брэнтон и Пейтоном; затем пришло известие о возвращении Ван Дика; узнали, что одного офицера и одного проводника нет в отряде, и, как водится, посыпались самые противоречивые предположения, выросшие на почве этих смутных известий. А в лагере, как правило, неясные речи и слухи превращаются в определенные точные факты. Так было и теперь. Солдаты, обыкновенно почтительные и скромные в присутствии начальства, в сущности, самые искусные сочинители новостей по тем немногим словам, которые им удается подслушать. И ко времени возвращения полковника легенда была готова: Ван Дик был атакован полчищами индейцев; половина отряда перебита; в том числе погиб и подпоручик Армстронг.

Большая часть приглашенных на охоту штатских принимала эти рассказы за чистую монету, раскаивалась в том, что променяла спокойную жизнь в горах на какую-то охоту за буйволами. Можно было представить, что вид скачущего во весь опор полковника со свитой не способствовал водворению спокойствия. Напротив, произошла паника; все бросились к лошадям и мулам.

Миссис Сент-Ор, обеспокоенная шумом, показалась на пороге своей палатки.

— Ничего, Эльси, — успокаивал ее полковник, круто осаживая коня у самой палатки. — Никакой опасности нет! Только маленькая помеха: мы вынуждены отложить охоту до другого раза… Я получил давно ожидаемые известия… и надо ехать в форт… Трубач, играй сигнал: седлать лошадей!

Полковник отдал приказ громким голосом, чтобы все могли его слышать, и прежде чем трубач успел проиграть сигнал, лошади были приведены, все бросились их седлать и усаживаться; только солдаты, более привычные и ловкие, делали свое дело не спеша и не волнуясь.

— Надеюсь, дорогой комендант, — сказал, подбегая, раскрасневшийся и запыхавшийся судья Брэнтон, — ничего серьезного нет?

— Решительно ничего. Разведчики, отправленные мною в земли индейцев, принесли мне ожидаемые известия, и эти известия предвещают войну. Нам предстоит поход, и вот почему я вынужден отложить охоту и вернуться в форт. Мне очень жаль, дорогой мой, что вы и все наши гости лишаетесь удовольствия, которого ожидали. Но тут уж виновата стихийная сила. Война — это одно из таких дел, которые нельзя откладывать.

— Еще бы, без сомнения, — сказал значительно успокоенный судья. — Мы, полковник, ни в коем случае не хотим стеснять вас и завтра же утром покинем форт и уедем на запад.

— Зачем так торопиться, дорогой судья, — у нас вам решительно нечего бояться, поверьте мне. Вот только дамам будет немного скучно оставаться в крепости, когда все офицеры отправятся в поход…

Судья догадался, куда метит комендант, и поспешил прекратить разговор. Перспектива быть утешителем скучающих в опустевшей крепости дам ему вовсе не улыбалась.

— Да, конечно, я был бы очень рад быть вам и им полезным… но не вижу, как это устроить… Извините, я пойду посмотрю, где лошадь моей дочери… Надеюсь, ваша экспедиция увенчается полным успехом, — и он скрылся в палатке.

— Где же моя дочь? — спросил он у слуги, собиравшего чемоданы.

— Барышня с мисс Дашвуд, кажется, находятся у госпожи Сент-Ор.

Судья повернулся и собирался уже войти в указанную ему палатку, как позади него раздался голос:

— Здравствуйте, дядя! Как поживаете? Слава Богу, я вернулся здрав и невредим!

— Это ты, Корнелиус? — сказал судья, увидев племянника, слезавшего с лошади. — Но как ты сюда попал?

— А я сделал маленький крюк, чтобы пожелать вам доброго утра. Я еще успею нагнать моих людей, прежде чем они войдут в крепость. Кузины здоровы?