Золотой браслет, вождь индейцев

- Вы ошибаетесь, господин Франк, уверяю вас. На мой взгляд, ничего между нами не изменилось. Да и с какой стати между нами что-либо вообще могло произойти?

- Я хотел бы знать... За собой я решительно не знаю вины... Клянусь вам, Нетти, не знаю: ни словом ни делом я никогда не изменял той искренней дружбе, которую когда-то, помните, мы заключили, и я еще скрепил эту дружбу таким забавным маленьким залогом.

- Залогом, говорите? - сказала она, недоверчиво покачав головой. - Какой же это был залог?

- Ах, мне не хочется верить, что вы все позабыли!..

Она ответила не сразу. Быстро подойдя к камину, она грациозно уселась на маленьком стуле напротив большого кресла и смеясь заговорила:

- Тут какое-то недоразумение...

- Да, конечно, одно недоразумение! - вскричал он с живостью изменившимся голосом; куда девались строгость и горечь: черты лица прояснились, и в голосе звучали нежность и любовь. - Да, и я скажу вам, мисс Дашвуд, что породило это печальное недоразумение. Глупец прельстился обманчивой внешностью и думал, что красивая наружность скрывает за собой такую же прекрасную душу; глупец предпочел особу без сердца и не оценил дружбы и искренней привязанности. А когда глаза его открылись, было уже поздно... Он потерял и ту, которую украшал воображаемыми добродетелями, и другую - истинного и дорогого друга.

И он устремил на сидевшую перед ним Нетти пристальный, вопрошающий взгляд.

- Вы говорите загадками, - сконфуженно ответила она, - а я, право, не искусная разгадчица.

Говоря это, она держала висевшую на ее шее цепочку и своей маленькой ручкой, затянутой в перчатку, перебирала какой-то брелок.

- Скажите, этот господин, о котором вы говорите, был очень огорчен, потеряв друга? - спросила она после некоторого молчания.

- Как было ему не огорчиться? Оставив друга почти девочкой, он встретил ее уже совершенно взрослою, но легкомысленной и безжалостной к нему.

- В самом деле, легкомысленной и безжалостной? - переспросила она с оттенком равнодушия.

- Да, - ответил он с плохо скрываемой досадой, - легкомысленной и безжалостной! Так как вместо того, чтобы извиниться, она и сейчас шутит, глумится над чувством истинным и глубоким. С чувством, которое заполнило все мое сердце, она играет, как с какой-то безделушкой на своей цепочке!

- Что делать? - медленно сказала она. - Я очень дорожу этой, как вам угодно назвать ее, безделушкой, потому что она досталась мне от друга.

Франк вздрогнул, как будто стрела сиукса пронзила его. Внезапная догадка произвела в нем мгновенную перемену.

- Мисс Дашвуд, - вскричал он, - не будет ли нескромностью с моей стороны спросить, что у вас в руке?

- Ах, нисколько! - сказала она и при этом сжала брелок в кулачке. - Это вещица, не имеющая никакой цены, не стоящая даже оторванной медной пуговицы.

Последние слова она произнесла с таким веселым задором, что Армстронг стал смелее.

- Мне, однако, очень любопытно увидеть эту безделушку, - сказал он, наклоняясь к ее руке. - Позвольте мне во имя старой... дружбы... - пробормотал он.

Слово "дружба" казалось ему слишком слабым в эту минуту... Окончить фразу не пришлось: он уже завладел ее рукой и без большого усилия разжал ладонь...

В брелоке лежала блестящая медная пуговица с его именем, вырезанным когда-то по его указанию для нее.

Как выразить ту массу ощущений, которые заставили сильно забиться сердце Армстронга: тут были и угрызения совести, и негодование на самого себя и радость, радость без конца.

- Как! - воскликнул он дрогнувшим голосом. - Вы хранили эту память обо мне, и так долго?..

Она, не отвечая, склонила к нему свою белокурую головку, и молчание ее было красноречивее всяких слов. Маленькая ручка ее осталась в руках Армстронга.

- Милая Нетти, - сказал он, - это более, чем я заслужил, да! Но клянусь вам, и вы должны мне поверить, что вся моя любовь принадлежит вам безраздельно. Простите ли вы мне мое ослепление... согласитесь ли вы принять мое имя и мою жизнь?

- Увы, - сказала она сквозь слезы, блестевшие на ее прекрасных глазах, поневоле надо согласиться, так как я не могу заставить себя сказать "нет"... Помните, я предлагала вам взять обратно эту пуговицу, и вы отказались? Я ее сохранила. Вот и все!

Как раз при этих словах дверь отворилась, и комендант вошел в комнату; за ним шли миссис Сент-Ор и капитан Джим.

Франк не выпускал руки Нетти из своей.

Он быстро подвел ее к вошедшим.

- Господин полковник, сударыня, поздравьте меня! - сказал он дрожащим голосом. - Имею счастье представить вам будущую госпожу Армстронг!..

- Ну, так и есть! - вскричал Джим. - Я знал, что этим кончится.

- А я, - сказал полковник, весело смеясь, - разве я не говорил всегда, что эта милая барышня рано или поздно одержит верх!

- Оно так-то так, а все-таки, согласитесь, - возразил капитан Джим, - что без моей военной хитрости эта канитель долго бы еще тянулась!

Изумлению Армстронга, слушавшего эти речи, не было границ, и он пришел в себя и успокоился только тогда, когда убедился, что ревновать ему не придется. Бравый капитан прежде всех начал его поздравлять, пожал горячо руку и сказал: