Золотой человек

Тимара словно подменили. Он стал прямо неузнаваем. Привычное спокойствие и хладнокровие уступили место какому-то странному волнению, оно сказывалось в каждом его поступке. То он отдавал противоречивые приказания и тотчас же о них забывал. То отправлялся куда-нибудь и вдруг с полпути поворачивал назад. Постепенно он даже стал терять интерес к делам и вел себя так, будто у него не было никаких забот. Или вдруг раздражался и выходил из себя из-за ничтожного пустяка.

Многие видели, как он целыми часами бродил взад и вперед по берегу Дуная. Он шагал, понурив голову, как человек, близкий к помешательству, охваченный желанием бежать подальше от дома. А в иные дни, наоборот, надолго запирался у себя в кабинете и никого к себе не пускал.

Между тем со всех концов страны к нему приходило множество писем. Они валялись нераспечатанной грудой на письменном столе.

Незаурядный ум этого человека бездействовал. Тимар потерял способность думать о чем-либо ином, кроме златокудрой девушки, которой любовался в последний раз на берегу острова, когда она стояла там, прислонившись к дереву, грустно поникнув головой.

Бывали дни, когда он принимал твердое решение вернуться к ней, но назавтра он столь же твердо решал забыть ее навсегда.

Он сделался суеверным и все ждал какого-нибудь знамения с неба или пророческого сновидения, — может быть, они подскажут ему, как поступить. Но сон неизменно приносил только образ девушки — счастливой и страдающей, близкой и утраченной им. Это окончательно сводило его с ума. Небо тоже не посылало никаких знамений.

Наконец в один прекрасный день Тимар решил образумиться и заняться делами. Может быть, хлопоты успокоят его душевные муки. Начал он с груды писем.

Он распечатывал их одно за другим, но от этого занятия было мало толку: дочитав письмо до конца, Тимар забывал, что было в начале. Не в письма ему сейчас хотелось проникнуть взглядом, а в глубину далеких синих глаз и допытаться, что в них кроется.

Но вот в его руке очутилось письмо, от которого сердце забилось сильнее. Письмо было тяжелое, а по почерку на конверте он сразу узнал, — Тимея…

Отрезвляющий холодок пробежал по его жилам, — вот и ожидаемое знамение! Сейчас наступит конец его душевной борьбе.

Ему пишет Тимея! Существо ангельской доброты, непорочная, преданная жена! Одно ее ласковое слово способно подействовать на него, как оклик на человека, погруженного в хмельное забытье, а представшие перед его внутренним взором знакомые, родные черты, весь ее облик, окруженный ореолом мученицы, должны образумить его, наставить на путь истины.

В конверте лежал какой-то тяжелый предмет. Что это? Маленький сюрприз, приятный памятный подарок?.. Ну конечно, ведь завтра день его рождения! Ах, это милое сердцу письмо, дорогой знак внимания с ее стороны…

Тимар осторожно распечатал конверт. Из него выпал ключ от его письменного стола…

Письмо было кратким:

«Дорогой мой супруг!

Вы забыли ключ в ящике вашего письменного стола. Чтобы вам зря не тревожиться, посылаю его вслед за вами. Да благословит вас господь!

Тимея

».

И больше ничего.

Тимар действительно забыл об этом ключе в ту ночь, когда тайком вернулся домой и слова Аталии так растревожили его.

Значит, только ключ и несколько холодных слов? Больше ничего для него не нашлось?

Удрученный, он положил письмо на стол. И вдруг ужасная мысль пронизала его.

«Тимея нашла ключ в замке письменного стола. Но ведь вполне возможно, что она стала шарить в ящиках! Женщины любопытны, как же упустить такой случай… А пошарив, она, по всей вероятности, натолкнулась на нечто хорошо ей знакомое…»

Тимар был достаточно осмотрителен. Редкие вещи из сокровищ Али Чорбаджи он не стал превращать в деньги, так как, попав на рынок, они могли навести на след. Алмазы он продавал, предварительно вынув их из оправы. В числе прочих сохраненных им драгоценностей был украшенный алмазами медальон с миниатюрным портретом молодой женщины, поразительно похожей на Тимею. Несомненно, это был портрет ее матери-гречанки.

Если Тимея обнаружила в письменном ящике этот медальон, то ей теперь все стало ясно. Узнав портрет матери, она сообразила, что все сокровища ее отца попали в руки Тимара. А там уж легко размотать весь клубок, разгадать, каким образом Тимар вдруг сделался богатым и смог купить ее, Тимею, ценой ее собственных сокровищ.

…Если Тимея проявила любопытство и все узнала, как она должна презирать его, своего мужа!.. А разве не доказывает это и содержание письма, и то, что она послала ему ключ? Да, без всякого сомнения, Тимея дает ему этим понять: «Вижу тебя насквозь!»