Золотой Человек (СИ)

— Но в последнее время, особенно перед приездом сюда, я… я стал бояться ее. Она словно поменялась. Знаешь, чего я больше всего боюсь?.. Ее тишины… да, когда она молчит, отводит взгляд. Такого раньше не было… это все та проклятая стрельба. Мам, я видел столько крови. Ты бы ужаснулась, если бы увидела, во что нас превратили… Мой учитель заменил мне отца. Он хороший человек, он тоже поступает по совести, как папа. Он постоянно говорит про свет, про Истину… но то во что нас превратили… Я понимаю ее слезы. Это она истинный золотой человек, не мы. Она увидела слишком много… я поклялся защитить ее. Сергей Сергеевич послал сюда не меня, он послал сюда ее, теперь я понимаю это. Я вижу, что ей здесь нравиться.

Николай снова умолк. Его кулаки сжались, лицо сделалось грубее.

— Жалко… жалко, что я больше не могу спросить твоего совета. Ни у тебя, ни у отца. Я запутался. Дома все так же по старому, это самый большой подарок, который вы могли сделать, оставить все как есть. Это и напомнило мне, то, что я никогда не забывал. Клятву, что я дал, клятву отомстить. Я не смог скрыть свои намерения, учитель, похоже, поклялся, что вернет меня к примирению… о чем он? За все эти годы я так и не понял, как можно прощать. Мой мудрый учитель настоящий глупец.

После этих слов Николай улыбнулся и посмотрел куда-то вверх. Ничего кроме тишины. Только она и нужна была ему — тишина, которую он умел слушать.

Домой он вернулся ближе к полудню. Настя и Слава уже приготовили обед и сидели на кухне, беседуя за чаем. Шечер был неимоверно рад новой будке во дворе, которую ему смастерил старый хозяин. Лабрадор лежал в теньке под тяжестью своего возраста. Заметив вошедшего через калитку Николая, он тут же прыгнул на него передними лапами, испачкав пиджак. Юноша стал почесывать собаку по шерсти. Девушки наблюдали эту картину из окна.

Слава почувствовала себя лишней, когда он вошел в дом. Вскоре она ушла к себе и Николай с Настей остались наедине. Юноша налил себе чай и присел за стол.

— Есть планы на вечер? — спросил он

Анастасия покачала головой, свободного времени было полным полно.

— Тогда что скажешь, если мы сегодня погуляем вечером в городе?

— Было бы здорово — улыбнулась она

Вечером, воздух в Ужице немного остыл, в окнах домов загорелись огни. Людей тем не менее меньше не становилось. Николай и Анастасия шли медленно, обнявшись. Впереди них бежал Шечер. Вокруг зажглись фонари и гирлянды, и Николай даже подумал, что забыл о каком-нибудь празднике сегодня. Рынок, что стоял рядом с площадью, еще не закрылся. На это и рассчитывал юноша. Настя долго гадала, что он ищет между торговых лавок, не чай, не цветы, не печенье — он прошел мимо всего этого. Николай остановился у хозяйственной лавки и взял с нее длинную веревку, посмотрев на цену.

— У вас продаются какие-нибудь доски? Желательно лакированные.

Продавец без лишних слов вручил ему дубовую доску.

Когда они выходили с рынка, Настя, все еще не понимая смысл приобретения, спросила для чего все это.

— Я сделаю Славе подарок, пойдем со мной.

Дорога, ведущая из Ужица в его пригород по-прежнему была вымощена камнями и огорожена полуметровым бордюром зацементированной гальки. Та же высоченная трава со всех сторон.

Настя уже сто раз слушала его рассказы о сборе яблок поздним летом, о вине, о гонках на тачках. О том, как особенно здесь цениться снег. Она запрыгнула на каменный бордюрчик и расставив руки в стороны, пошла по нему, оттягивая каждый шаг. Николай рассмеялся.

— Знаешь, точь-в-точь такой походкой я ходил по нему ребенком. Один раз за мной попробовала повторить Слава и потом неделю ходила с перебинтованной коленкой.

Настя улыбнулась. Перед ней тут же возник, словно из тумана, маленький мальчик с черными волосами. Он шел в своих коротких шортиках и плетеной панамке прямо перед ней с расставленными в стороны руками. Анастасия, следя за ним, повторяла все его движения. Снизу по дорожке шла светловолосая девочка в белом сарафане. В руках она несла сетку с яблоками и апельсинами. Она с завистью глядела на мальчика, но от чего-то не лезла к нему наверх.

Дорога вела их в пригород и они шли дальше, пока не добрались до одного холма, возле их дома, самого высокого в округе.

Забравшись на холм, Николай остановился и поднял голову наверх. Анастасия по-прежнему наблюдала за призрачным мальчиком и девочкой. Они веселились, качались на таких же призрачных качелях. Мальчик повернулся к Насте, и она без труда узнала в нем Николу. Того самого, но в то же время совсем другого, еще радостного Николу, без золотой косички.

Николай стал точно в то место, где были образы детей. Он посмотрел на нее.

— Когда-то давно тут висели качели. Я гордился ими, их сделал мой отец… обернись — Николай положил доску с веревкой и подошел к девушке. Когда Настя обернулась ей открылся спящий пригород, тишина и целое море звезд, только-только прорисовавшихся на темном небе. — Вот теперь ты видела все. Вот мой дом.