Золотой Человек (СИ)

На улице начинало темнеть, хотя в мае солнце над Централом опускалось поздно. Зал чтения был закрыт. Последние лучи заката падали прямо в окна, немного прикрытыми коричневыми бархатными шторами. Коричневый цвет преобладал тут всюду. Широкий зал, практически весь этаж был соединен в одну комнату. Ряды столов и мягких шоколадных кресел беспорядочно стояли друг против друга или впритык, но специально так, чтобы читатели меньше всего отвлекались от книги. Светильники на длинных ножках практически над каждым креслом давали достаточно света, чтобы глаза от долгого процесса чтения не попортились, но не один из них не был слишком ярким, и темнота с легкостью окутывала углы, стены и промежутки между креслами. Ни одной картины, зеркала или еще чего-нибудь, кроме, разве что, множества бесшумных часов. Солнце опустилось за крыши домов и даже облака начинали терять последнюю желтизну, оставленную им светилом. Глаза медленно закрывались.

Николай заснул прямо с раскрытой книгой в руках. Книга была тоненькой и почти не чувствовалась в ладонях. «История изучения пятого свитка» написано белыми буквами и подчеркнуто на черной твердой обложке, эту работу надо было прочитать по просьбе Скреппа.

На столе находились широкие листы и карандаши. Большой чертеж круговой формулы с разными кругами, треугольниками и квадратами, вписываемыми и описываемыми друг друга, как и на формуле первого свитка. Но здесь их было куда больше, они были куда разветвленнее, от каждого отходило множество кривых линий и дуг с текущими словами, которые на чертеже просто отмечались вектором в ту сторону, куда они идут. Николай давно перевел его, но смысл заложенного все еще не понимал. Пятый свиток, в отличие от предыдущих четырех, не говорил о составляющих человека. Он расписывал законы природы. И была в нем еще одна закономерная странность. Закономерная потому, что в предыдущих свитках это тоже встречалось. Во всех кроме самого первого.

Эта странность вгоняла в ступор всех, с самого начала второй эры. Никто не мог объяснить, почему во втором, третьем, четвертом, пятом и шестом свитке имелось в формуле по одному абсолютно пустому кругу. С каждым новым свитком они увеличивались в радиусе. Круги эти так же вращались по орбитам вокруг формулы, иногда их пересекал текст, но они не несли никакой смысловой нагрузки. Это был явно лишний элемент. Некоторые исследователи считали их знаками препинания. Другие отрицали это, сетуя на то, что один пустой круг во всей формуле не может быть знаком препинания, да и не было в древнем веридаском языке таких знаков. Поэтому Николай и решил обратиться к «Истории изучения…» чтобы выяснить что-нибудь об этом.

Текст, правда, оказался непростым и очень скучным. История изучения вообще была самым скучным предметом во всей старшей академии. Поэтому юноша и поддался, глядя на закат и мрак за окном, сну.

Смотрительница читального зала, молодая девушка в красненьком строгом пиджаке, сидела за своим рабочим местом. Оно было отгорожено от зала стеклом и дверью, чтобы смотрительница могла видеть всех и не мешать своей работой остальным. Девушка изредка поглядывала на Николая. Взгляд ее сделался раздражительнее, когда она поняла, что юноша уснул в кресле с книгой в руках. Она смотрела то на него, то в свою широкую тетрадь отчетов с таблицами. Мало того, что сидит тут с утра до вечера, так еще и ночь ночевать здесь будет?

В этот момент раздался звонок телефона. Его не было слышно в зале из-за стекла, но зато в кабинете он так оглушил девушку, что та вздрогнула и немного подпрыгнула на месте. Медленно выдохнув, успокаивая себя, и поправляя каштановые волосы на челке, она взяла трубку.

— Зал чтения Императорской Библиотеки Централа, добрый вечер — как можно тише, но с формальной ноткой проговорила она

В трубке кто-то начал говорить

— Да, — отвечала девушка — мы уже закончили прием… нет, остался один, майор из Золотого Общества… — она посмотрела на Николая — хорошо сейчас позову.

Смотрительница положила трубку и на цыпочках направилась к Николаю.

Юноша уже не просто дремал, он по-настоящему спал, посапывая. Голова его склонилась вниз. Книга в руках еще чуть-чуть и выпадет на пол. Девушка подошла к нему. За расстегнутым белым кителем, на бордовом воротнике серебром блестели два значка «V» и «V» в круге. При золотом человеке всегда была его сабля в золотых ножнах, которая стояла рядом с креслом. Исчерченная бумага с круговой формулой, совершенно непонятная… Она взглянула на его худое, не слишком вытянутое лицо, под глазами были светло-коричневые тени — следы безостановочной работы изо дня в день.

На щеках смотрительницы появился легкий румянец. Она, снова убрав назад каштановую челку, наклонилась к нему и потрясла за плечо.

— Майор Владыч, проснитесь… господин Владыч

Она пыталась разбудить его шепотом, на что Николай только мыкнул в ответ, забыв, где он находится. Юноша уже ощущал себя дома, в кровати и не хотел вставать. Книга выпала из рук, но девушка успела схватить ее.

— Господин Владыч, вам звонит майор Свиридов, просит подойти к телефону.