Золотой Человек (СИ)

Словно умирая, он поднялся по ступенькам веранды и поднял крышку инструмента. Что бы сыграть? Сама погода диктовала правила, само настроение располагало к чему-то тяжелому, массивному, состоявшему из низких, томящихся аккордов. Пальцы уже зависли над самым левым краем клавиатуры. Николай знал одно такое произведение, но никогда не играл… он боялся его. Не саму музыку, но то настроение, которое позволит играть эти аккорды правильно. Он боялся, что если это сыграть сейчас, то юноша сгорит прямо на месте, огонь поглотит его окончательно. Музыка очень опасна, когда эмоции умеют воплощаться в реальность. Нет… нужно сыграть что-нибудь другое, легкое, певучее. Из нижних октав пальцы, так и не опустившись на клавиатуру, перешли в верхние.

Вздохнув полной грудью, успокаивая себя, Николай постарался забыть, где он и кто он.

— Надеюсь, что ты настроен, мой друг — сказал он с улыбкой инструменту — впрочем, есть только один способ проверить.

Он начал свою игру. Капельки высокого и отрывистого звука побежали по округе в сопровождении певучих перекатов основной темы.

Почему он начал играть именно это? Ведь эта мелодия была для четырех рук, и она неполноценна без второго пианиста. Николай и сам не знал… Наверное, только из-за того, что если закрыть глаза и представить теплую солнечную погоду, представить как под эту музыку на рояль сквозь веранду и рябиновые ветви падают лучи света, то только так мелодия приобретет смысл.

Николай исполнял первую часть, в которой главная партия принадлежала ему, но во второй, которая начиналась через несколько тактов, он уже будет только подыгрывать, а подыгрывать было некому. Жалко было обрывать гармонию. Он закрыл, глаза наслаждаясь последними нотами первой части.

Анастасия поднялась на веранду настолько тихо, что Николай не заметил ее. Она присела слева от него и уже была готова подхватить игру. Яркая и напористая вторая часть была, может быть, даже немножечко дерзкой, по сравнению с первой, из-за быстрых переборов низких звуков.

— Привет — сказал он

Анастасия, не отрываясь от игры, улыбнулась. Она была в белоснежном платье и босоножках… и выглядело это нестандартно после полувоенной формы Золотого Общества, в котором он видел девушку обычно. Как-то особенно, по-другому выглядела она в нем, с закрытыми глазами и легкой улыбкой исполняя мелодию. Как в тот день, самый первый. Как же ты вовремя…

Третья часть была не просто грустной и тоскливой, она была трагичной. Ужасная и пугающая тема, как будто что-то зловещее нарастало и приближалось все ближе и ближе. Под тяжелые, траурные октавы, главная тема, словно целая армия чего-то непонятного, но злого и могущественного точила свои ножи прямо над головами пианистов. Анастасия никогда не любила эту часть, она просила Сергея Сергеевича пропускать ее. Больно уж непонятно ей было, почему после двух веселых и быстрых частей композитор вставил это громоздкое чудовище. В отличие от нее, Николай мог сыграть это даже во сне. Он и сейчас вкладывал весь огонь в каждый рывок кистей по клавиатуре, извлекая из-под крышки образ грозного нашествия.

К счастью третья часть была маленькой, но даже этого хватило, чтобы убрать всякую улыбку с лица Насти. Она с тоской и даже каким-то неудобством смотрела на Николая. Юноша ушел в свой мир. Каждый аккорд, неприятный по звучанию словно бомба, под конец автор видимо вообще перестал строить музыку и специально вставил некрасивые сочетания. Но Николай понимал каждую ноту, чувствовал смысл. Он прекрасно видел, что рисует инструмент. Он видел этот багровый, с привкусом железа. Каждый удар сопровождался неописуемым удовольствием, таким, что зубы непроизвольно скалились, как в приступе гнева.

Луна выглянула из-за туч, но не многообещающе, ненадолго. Просто чтобы подыграть им.

Николай внезапно остановился. Анастасия только-только начала последнюю часть, даже не заметив, что ей уже никто не аккомпанирует. Он положил руки на колени, словно закончил произведение целиком, и слушал послевкусие. Настя подумала, что он хочет сделать паузу и сейчас продолжит, но Николай остался сидеть в тишине.

— А последнюю часть, радостную… — словно с надеждой спросила она — сыграем последнюю часть.

Нет. Николай закончил свою игру на середине. Он отвернулся, но девушка успела заметить, как по его щеке пробежала слеза.

— Что-то случилось? Почему ты плачешь?

Николай покачал головой, поправив голос, чтобы он не дрожал.

— Все хорошо… ты же знаешь, что я иногда плачу во время музыки.

Анастасия это действительно прекрасно знала. Это для нее не было удивлением, и уж точно никто не имел права презирать молодого человека. В какой-то степени она даже ему завидовала, все-таки он более хороший музыкант, раз понимает музыку до слез.

Но теперь Настя заметила обремененный вид Николая. Что-то случилось, раз он отвернулся от нее, закрывая глаза. Тем более он терпеть не может не доигранные мелодии.

— Я же вижу, что что-то случилось. Давай расскажи, не держи в себе.