Золотой человек

Тогда досмотрщик поворачивается к судовому комиссару, а финансовые инспекторы примыкают к ружьям штыки. Но по-прежнему держатся на расстоянии: как знать, не подцепишь ли от комиссара заразу?

Начинается допрос.

- Откуда? - Из Галаца. - Владелец судна? - Атанас Бразович. - Владелец груза? - Евтим Трикалис. - Подтверждающие документы?

Вручение бумаг производится с должной предосторожностью.

На мостике устанавливается жаровня с древесным углем, куда насыпают сосновые семена и полынь; каждую бумагу, подлежащую проверке, сперва окуривают со всех сторон, затем таможенный инспектор ухватывает ее металлическими щипчиками, прочитывает, держа на изрядном расстоянии, после чего возвращает.

К судовым документам пока что придирок нет.

Жаровню уносят, а на ее место ставят кринку с водой.

Собственно говоря, это и не кринка, а большущий глиняный кувшин, с таким широким горлом, что туда любой кулак пролезет. А как же иначе, если на этом основан способ передачи законного вознаграждения!

Как известно, распространенная на Востоке моровая язва легче всего передается именно через монеты. А посему прибывающий с Востока корабельщик первым делом должен погрузить мзду в кувшин с водой, откуда хранитель западной чистоты достает из уже очищенными. Таково общее правило: у Скелы все переходящие из рук в руки деньги надлежит вылавливать из сосуда с водой.

Тимар погружает в кувшин стиснутый кулак. А вынимает руку, разжав пальцы.

Затем туда же запускает пятерню досмотрщик: вытаскивает сжатый кулак и засовывает его в карман.

Опытному инспектору нет надобности разглядывать при огненном зареве неба, что за монеты достались ему на сей раз: он чувствует на ощупь, ощущает по весу, - золото может отличить даже слепой. Однако он не выдает себя ни единой черточкой лица.

Настает черед финансовых инспекторов. Те также с подобающей должностным лицам серьезностью вылавливают со дна кувшина предназначенную им мзду.

Затем вперед протискивается "блюститель чистоты". Выражение лица у него суровое, даже грозное. Ведь достаточно одного его слова, и судно вкупе со всеми путниками на десять, а то двадцать дней застрянет в карантине. Однако и у этого стража законности, когда он запускает руку в кувшин и вытаскивает ее обратно, лицо не меняет выражения.

Оно и немудрено: все они - люди хладнокровные, помышляющие сугубо о выполнении служебного долга.

Досмотрщик строжайшим тоном требует открыть доступ в трюм. Требование его удовлетворяется, и трое заходят внутрь корабля; из корабельной команды присутствовать при досмотре никому не положено. Оставшись с глазу на глаз, все трое сбрасывают напускную суровость и ухмыляются друг дружке; "блюститель" пребывает на мостике в одиночестве и улыбается самому себе, пряча улыбку под башлыком.

Инспекторы развязывают первый попавшийся мешок наугад - а там и в самом деле пшеница.

- Да-а, пшеница-то сорная! - глубокомысленно замечает таможенный досмотрщик.

По всей вероятности, в остальных мешках также находится пшеница и вся она, надо думать, одинаково сорная. При проверке составляется протокол; один из вооруженных господ держит при себе письменные принадлежности, другой - книгу протоколов, куда и заносятся результаты осмотра. Сверх того таможенный досмотрщик пишет несколько строк на отдельном листке, складывает его, запечатывает официальной печатью, однако же адреса не надписывает.

Затем, дотошнейшим образом обшарив каждый уголок-закоулок, где совершенно невозможно обнаружить какой бы то ни было подозрительный предмет, трое инспекторов вновь показываются на белый свет. А точнее говоря, на лунный свет, так как солнце успело скрыться окончательно, и сквозь несущиеся облака проглядывает кривая физиономия луны, делающей вид, будто это она во всю мочь несется по небу, то скрываясь за неплотной завесой облаков, то выныривая оттуда.

Таможенный досмотрщик велит позвать судового комиссара и строгим, официальным тоном доводит до его сведения, что запретного товара на судне не обнаружено; столь же непререкаемым тоном он призывает "блюстителя чистоты" доложить о санитарном состоянии судна.

"Блюститель", сославшись на официальную присягу, подтверждает, что все сущее на корабле лишено какой бы то ни было скверны.

Тогда комиссару выдается свидетельство о том, что судовые документы оформлены по всем правилам. Одновременно составляются расписки в получении мзды: сто крейцеров таможенном досмотрщику, по двадцать пять обоим финансовым инспекторам и пятьдесят "блюстителя". Двести крейцеров тютелька в тютельку. Расписки пересылаются владельцу груза, который за все это время из своей каюты и носа не высунул - он занят ужином. От него требуется обратная расписка о переданных им суммах.

Сверив расписки с обратными расписками, владелец груза и строгие блюстители закона смогут удостовериться в том, что судовой комиссар действительно передал доверенные ему деньги полностью и ни единого крейцера себе не присвоил. Но крейцеры-то ведь не простые, а золотые!