Золотой череп судьбы

Рагна поднялась с табурета, но ноги, став мягкими, подкосились, перед глазами поплыл туман, и женщина стала медленно стекать на пол. Свен, вскочив со своего места, одним прыжком оказался рядом с женщиной и, подхватив ее на руки, не дал упасть. Он положил её на длинную лавку, стоявшую под окном, и слегка похлопал женщину по щекам. Реакции никакой. Быстро оглядевшись, парень увидел в углу подвешенные пучки сушеных трав, косы чеснока и стоявшую на полу огромную кадку с водой. Движения Свена были резкие и стремительные – ковш с водой, брызги в лицо, похлопывания по щекам, раздавленный чеснок у носа женщины. Всё это дало результаты. Рагна открыла глаза, Свен облегченно вздохнув, расплылся в улыбке.

– Сынок, – тихо, одними губами, прошептала женщина.

– Нет, нет, нет, только ни это, – растерянно пробубнил он себе под нос, подумав, что женщина тронулась умом, и потом громко добавил, – я Свен. Ты Рагна, тётка Эльды. А Эльду мать увезла на кудыкину гору. Вспомнила?

Рагна глупо улыбалась, при этом растерянно хлопая глазами, но выглядела она совершенно счастливой.

– Да.  Увезла от меня подальше, – выделяя каждое слово, объяснял Свен. – Потому что она дочь Франмара. Только я…

Он не успел договорить, Рагна медленно поднимая туловище со скамьи, скривив рот от боли в спине, перебила его:

– Не сын воеводы.

Свен устремил на женщину удивленно-пристальный взгляд. Он обжигал её, пронзал насквозь, до самой души и даже глубже. В его наглых, вдруг потемневших, глазах повис немой, щекотливый вопрос.  Потом парень сел на табурет, сложенные в замок руки положил на колени и, громко вздохнув, устало уронил голову на грудь.

– Это произошло…, – начала Рагна свою исповедь.

И перед её глазами вновь встали события тех злополучных дней двадцатилетней давности. Она поведала Свену и о предсказании ведуна из дремучего леса, и о решении мужа, подстрекаемого своей матерью, и о том, как она, желая спасти младенца, бежала на Ладогу к подруге Инге и подбросила мальчика во двор к ярлу Франмару.

– Только я никак не возьму в голову, почему никто и никогда не усомнился в том, что ты подкидыш. Даже разговоров таких не было.

Какие чувства испытывал Свен? Его голова лопалась от полученной за одни сутки информации. Он был благодарен семье Франмара, принявшей его как родного сына. Он не винил Тору, обманувшую его, понимая ее нежелание рассказать ему правду. Его отношение к этой женщине, Рагне, вдруг оказавшейся его родной матерью, во время её рассказа постоянно менялось, причем так же стремительно, как направление осеннего ветра на Ладоге. Сначала он ненавидел Рагну, потом он стал ее оправдывать, и наконец, он смотрел на неё, как на жертву обстоятельств. И это вызывало у него сочувствие.

Неизменно же было только отношение к отцу, нет, никакой он ему не отец, этот Лэйф Везучий. Вот кто не заслуживал никакого снисхождения! Вот кто должен понести наказание. За страдания Рагны, за его расставание с Эльдой, за то, что он, Свен, никогда не обретёт покоя, пока не свершится правосудие.

Он возвращался домой с целой гаммой противоречивых чувств, бурлящих в нём, как чародейное варево в магическом котле ведуньи. Он не знал, как ему поступить: немедленно отправиться на юг в поисках Эльды или на север, осуществить свою месть. Но произошло непредвиденное событие, которое не просто изменило, а разрушило всё его планы и повернуло его жизнь в новое русло…

ххх

… Воевода Франмар находился в приподнятом настроении. В последнее время это были редкие моменты, когда он был в хорошем расположении духа. По ночам давали о себе знать старые раны, и он больше не чувствовал в себе былой силы. Порой ему казалось, что он ощущает какой-то особый запах старости и тления. И с каждым днём это становилось всё сильнее и тягостнее.

Франмар не беспокоился о старших сыновьях. Оба уже женаты, ребятишками обзавелись. Клан Франмарсонов укрепился через эти браки. Воевода уже несколько дней думал за северные земли от Старой Ладоги. Херсир Лэйф, конечно, спокойный, проблем никогда не делал, уклад86 платил вовремя. Однако стар уже. Не сегодня завтра помереть может. Сынов у него нету. А зятья?! Возьмут власть в свои руки, и одному Одину известно, как они поведут себя по отношению к Альдейгьюборгу. И решил старый Франмар укрепить власть через еще один нужный ему брак. У Лэйфа дочь на выданье, можно и нужно было этим и воспользоваться. Но вот только Свен! Упрям же и своеволен. Но Франмар очень хорошо знал сына. Знал, что тот чрезвычайно горд и тщеславен.  Знал, что только лестью можно его умаслить. Приказ жениться приведет к ярости, а вот лесть подействует, как бальзам. Лесть и посул87 богатства.

– Миронег сказал, что ты искал меня, отец, – заходя в дом, сказал Свен.

– Не то чтобы искал, – ответил приятным медовым голосом Франмар, склонив голову вниз и несколько набок. – Думу тут думал. Ты полон кипучей энергии, стремишься к славе, к почестям.

Свен, не понимая, к чему клонит отец, смотрел на него исподлобья, широко расставив ноги и скрестив руки на груди.