Золотой день

Завтра же надо все выяснить. Чтобы не мучиться подозрениями, чтобы не прикидывать, как поступить в том случае, если Азиз окажется как-то замешан в эту историю, чтобы все снова стало просто и ясно.

– Лучше съезди к ним завтра, – тихо сказала Айше, словно прочитав его мысли. – Прямо с утра. Лучше выясни, и если там ничего…

– Вот и я надеюсь, что – ничего. Ерунда какая-нибудь. Захотел, к примеру, в сыщика поиграть, чтобы свою подружку найти, и решил, что умнее всех.

– Мог, запросто, – согласилась Айше, обрадовавшись, что муж не молчит и не погружается в свои отдельные от нее мрачные мысли. – Завтра узнаешь. Тебе отдохнуть надо как следует, выспаться. «Я подумаю об этом завтра», ладно?

– Это цитата, конечно? – господи, какое счастье, что она рядом, эта женщина! Вот она, прямо здесь, в его машине, стоит только протянуть руку… как бы он был без нее, подумать страшно!

– Конечно! Сегодня целый день этот ветер сумасшедший, что же еще цитировать? Интересно, он еще все антенны не снес с крыш? Ты вполне можешь под этим предлогом к ним заявиться! Антенны, унесенные ветром!

– А знаешь, что еще выяснилось? – не вникнув в проблему цитаты, сказал Кемаль. – Что Семре, перед тем как ее столкнули в шахту, нанесли такой удар по артерии на шее, что она могла скончаться и от него. Просто все, видимо произошло мгновенно, и тело было в таком… изломанном, скажем так, состоянии, что определить это очень сложно. Но эксперт уверен, что это был удар – хороший такой, профессиональный, которым наповал можно убить. И получен он совершенно точно не от стенки в шахте, а от живого человека. Так что все наши версии о несчастных случаях и о самоубийстве отпадают.

– Но как же ты узнал? Раньше же…

– А я просто с экспертом поговорил. Живьем, так сказать. Он про это писать не стал: мало ли, вдруг, и правда, обо что-нибудь стукнулась, а у нас убийство бы зависло. Мне к тому же показалось, что кто-то ему очень хорошо посоветовал этого не писать. И это очень… неприятно.

Он поёжился, как от холодного ветра.

Как будто ветер был так силен, что проникал везде.

3

Пытаясь сохранить нормальный, спокойный вид, Азиз смотрел в окно.

Промозглая зимняя ночь, ветер, даже не ветер, а ураган, и дерево под окном наклонилось так, как будто вот-вот упадет, и, кажется, дождь. Как объяснить жене, что в такую погоду и в такое время ему нужно уйти из теплой квартиры? Раньше ни одна женщина не осмелилась бы ничего спрашивать, и у мужей была абсолютная свобода передвижения. А теперь что?

Он включил телевизор, но на экране была лишь синяя заставка, сообщающая, что канал недоступен. Еще бы, в такую погоду! Он понажимал кнопки пульта, убедился, что смотреть можно только две-три никому не нужные программы, и стал одеваться.

– Ты куда? – тотчас же возникла на пороге комнаты Элиф.

– Пойду футбол смотреть, у нас ничего не видно. Хоть второй тайм посмотрю.

– Может, сейчас все наладится? – Элиф терпеть не могла, когда он ходил смотреть футбол в кафе: там всегда накурено, и ей приходится потом проветривать всю его одежду, и вообще, муж должен быть дома, а не в кафе каком-то! Зачем они тогда, спрашивается, платят за все эти антенны и кабельные каналы, если все равно, чуть ветер подует, ничего не видно?

– Ничего не наладится, видишь, что на улице творится? Часа через полтора вернусь.

Не отвечая больше ни на какие возражения жены, Азиз быстро оделся, похлопал себя по карманам: ключи, телефон, бумажник, – схватил, чтобы не вступать в пререкания, протянутый ему зонт и наконец-то оказался в одиночестве лифта.

Достав телефон, в который раз за сегодняшний день безнадежно понажимал кнопки.

Что-то произошло. Что-то такое, чего он не знает.

Да, конечно, они иногда говорили о возможности перехвата всех разговоров, ведущихся с мобильных телефонов, о том, что проще простого определить местонахождение работающего аппарата, но все это казалось Азизу никому не нужными страшилками. Они же не делают ничего противозаконного, не ведут открытой пропаганды, не поощряют террористов, да и вообще, телефоны нужны им не для длинных бесед, а для коротких сообщений о необходимости встреч и получения или передачи инструкций.

Лифт давно стоял на первом этаже, а он то снова вглядывался в экран, то прижимал телефон к уху. Что это все может означать? Ему дают понять, что он не должен проявлять инициативы и самостоятельно выходить на связь? Или что в его услугах больше не нуждаются? Но этого не может быть, ведь он так много сделал для Программы, его ценит и уважает сам Ходжа, он столько знает, в конце концов!..

Эта последняя мысль вдруг испугала Азиза.