Золотой дождь

В какой-то момент он перестал получать счета. Он робко поднял этот вопрос, и Ноэль с приличествующим моменту драматизмом объяснила, что теперь Брюс получает максимальную скидку: ее саму! Дом по-прежнему будет его, но все, что внутри, станет их общим.

8

В апреле 2006 года они провели две недели на юге Франции. Используя ее квартиру в Авиньоне в качестве базы, они колесили по окрестным деревням и рынкам, ели блюда, которые Брюс видел только на фотографиях, пили отличные местные вина, неизвестные в Америке, останавливались в самобытных гостиницах, любовались достопримечательностями, встречались с ее друзьями и, конечно же, отбирали предметы старины для ее магазина. Брюс, с его страстью к познанию, с головой окунулся в мир деревенской французской мебели и артефактов и вскоре мог сам распознать выгодное предложение.

Приехав в Ниццу, они решили пожениться. Причем безотлагательно.

Глава 3 Информатор

1

В чудесный весенний день в конце апреля Мерсер Манн шла по кампусу Университета Северной Каролины в Чапел-Хилле, чувствуя беспокойство. Она согласилась встретиться с незнакомкой для беседы за деловым обедом только потому, что речь шла о возможной работе. По милости законодателей штата, объятых манией сокращения налогов и бюджетных расходов, через две недели Мерсер перестанет быть адъюнкт-профессором и преподавать литературу первокурсникам. Она всячески старалась добиться продления контракта, но ничего не получилось. И теперь совсем скоро она останется без работы, вся в долгах, без крыши над головой и без перспектив издаться. Ей исполнился тридцать один год, она была одинока, и жизнь складывалась совсем не так, как мечталось.

Первое из двух и весьма туманное электронное письмо от некой Донны Уотсон она получила накануне. Миссис Уотсон представилась консультантом, нанятым частным учебным заведением для поиска преподавателя литературного творчества в старших классах. Сейчас она находилась в этих краях и могла бы встретиться с Мерсер за чашкой кофе. Зарплата предлагалась порядка семидесяти пяти тысяч долларов в год, что было очень щедро, но директор школы любил литературу и хотел нанять преподавателя, уже опубликовавшего один или два романа.

На счету Мерсер имелся один роман и изданный сборник рассказов. Зарплата действительно впечатляла и была больше, чем она получала сейчас. Никаких других деталей не сообщалось. Мерсер ответила положительно и задала несколько вопросов о школе, в частности, ее названии и местоположении.

Во втором электронном письме, чуть менее расплывчатом, сообщалось, что школа находится в Новой Англии. И статус встречи был поднят «с чашки кофе» до «делового обеда». Может ли Мерсер встретиться с Донной в полдень в «Ресторане Спанки», что на Франклин-стрит рядом с университетским городком?

Мерсер со стыдом подумала, что на данный момент идея хорошего обеда привлекала ее больше перспективы преподавания старшеклассникам крутой школы. Несмотря на высокую зарплату, работа, безусловно, была понижением. Мерсер приехала в Чапел-Хилл три года назад, чтобы заняться преподаванием, а главное — завершить роман, над которым работала. Теперь ее ставку сокращают, и роман как был незавершенным, так и остался.

Едва она вошла в ресторан, как хорошо одетая и ухоженная женщина лет пятидесяти приветственно ей махнула и, протянув руку, сказала:

— Я Донна Уотсон. Рада с вами познакомиться.

Мерсер села за стол напротив нее и поблагодарила за приглашение. Официант принес меню.

Донна Уотсон не стала терять время и тут же превратилась в другую персону.

— Хочу сразу признаться, что я тут совсем по иному поводу, — заявила она. — Меня зовут не Донна Уотсон, а Элейн Шелби. Я работаю в компании, базирующейся в Битесде, штат Мэриленд.

Оторопев, Мерсер отвела взгляд и потом снова на нее посмотрела, лихорадочно соображая, как на это отреагировать.

Ничуть не смутившись, Элейн продолжала:

— Я солгала. Приношу свои извинения и обещаю, что больше такого не повторится. Тем не менее наш обед остается в силе, я его оплачиваю и очень прошу меня выслушать.

— Полагаю, у вас имелась веская причина солгать, — осторожно заметила Мерсер.

— Очень веская, и если вы простите меня за это прегрешение, я обещаю, что все объясню.

Мерсер пожала плечами и ответила:

— Я голодна, поэтому буду слушать, пока не наемся, и если к тому времени вы не снимите все вопросы, я просто уйду.

На лице Элейн заиграла самая что ни на есть располагающая улыбка. Мерсер подумала, что темные глаза и смуглая кожа выдавали ее ближневосточные корни, может, итальянские или греческие, но акцент определенно американский, типичный для Среднего Запада. Короткая стрижка седых волос была столь элегантной, что пара мужчин уже явно на нее заглядывались. Она была красивой и безупречно одетой женщиной, разительно выделявшейся на фоне обычной университетской публики.

— Но о работе я не солгала, — заверила Элейн. — Я здесь, чтобы убедить вас согласиться на работу на гораздо более привлекательных условиях, чем те, о которых я писала в письме.

— И что я должна делать?

— Писать, заканчивать свой роман.