Золотой дождь

Пока председательствовал Харви Хейл, выездная сессия окружного суда идеально подходила Драммонду для поиска правосудия. А вот с подключением Киплера выяснилось, что истина со справедливостью могут восторжествовать лишь в федеральном суде. Поразительно, насколько некстати Драммонд ухитрился внести свое ходатайство. Киплер воспринял его маневр как личное оскорбление. И я с ним полностью согласен.

Итак, обе стороны готовы к дискуссии по поводу находящихся на рассмотрении ходатайств. Помимо ходатайства о передаче дела под федеральную юрисдикцию, Драммонд возбудил также ходатайства о гарантиях оплаты судебных издержек, и о предусмотренных законом санкциях. Последнее вызвало у меня настолько бурные возражения, что я возбудил встречное ходатайство о санкциях. Драммонд, по моим словам, подошел к этому вопросу несерьезно и предвзято. Если верить Деку, схватка из-за санкций в ходе судебного разбирательства нередко перерастает в настоящую сечу, поэтому лучше вообще в неё не ввязываться. Правда, лично я несколько остерегаюсь советов Дека. Он правильно оценивает свои скромные возможности. И любит приговаривать: «Поджарить форель любому по плечу. Фокус в том, как выудить эту заразу.»

И вот Драммонд торжественно вышагивает к подиуму. Я описываю события в хронологическом порядке, и он первым делом зачитывает свое ходатайство о гарантиях оплаты судебных издержек; сущий пустяк, копья ломать не из-за чего. По оценке Драммонда, сумма издержек, если дело все-таки дойдет до суда, составит около тысячи долларов, а его как всякого добропорядочного гражданина беспокоит, по карману ли мне, либо моим клиентам уплатить такие деньги в случае поражения.

— Позвольте на минутку прервать вас, мистер Драммонд, — задумчиво произносит судья Киплер. Слова его тщательно взвешены, голос звучен. — Ваше ходатайство лежит сейчас передо мной — и полный его текст, и краткие тезисы. — Он берет со стола бумаги и непринужденно помахивает ими в воздухе. — Ваше выступление заняло четыре минуты, причем сказали вы только то, что написано здесь, черным по белому. Вы можете добавить хоть что-нибудь новенькое?

— Но, ваша честь, я имею право…

— Да или нет, мистер Драммонд? Читать я умею, да и понимать прочитанное не разучился, тем более, что составлены бумаги, следует воздать вам должное, весьма профессионально. Но если добавить вам нечего, то к чему это выступление?

Убежден, такую выволочку великому Лео Драммонду устроили впервые, однако сам он и ухом не ведет.

— Я просто хочу оказать суду содействие, ваша честь, — поясняет он, улыбаясь.

— Ходатайство отклонено, — тон судьи категоричен.

Тогда Драммонд продолжает, даже глазом не моргнув.

— Очень хорошо, следующее наше ходатайство посвящено санкциям. Мы полагаем…

— Отклонено, — вновь заявляет Киплер.

— Прошу прощения. — Драммонду кажется, что он ослышался.

— Отклонено.

Дек за моей спиной фыркает. Все четыре головы за соседним столом дружно склоняются, а четыре руки в унисон фиксируют в блокнотах все происходящее. Сейчас, должно быть, выводят жирными буквами слово «отклонено».

— Каждая из сторон внесла ходатайство по поводу санкций, и я отклоняю оба, — веско произносит Киплер, глядя в упор на Драммонда. Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не показать Драммонду нос.

Да, не всякий судья умоет так адвоката, разглагольствования которого стоят триста пятьдесят зеленых в час. Драммонд свирепо буравит взглядом Киплера, который, похоже, упивается своей победой.

Однако Драммонд тертый калач, его легко не прошибешь. Он не позволит какому-то жалкому окружному судье вывести себя из равновесия.

— Что ж, тогда я хотел бы приступить к рассмотрению нашего ходатайства о переносе слушания дела в федеральный суд.

— Приступайте, — великодушно разрешает Киплер. — Только сразу ответьте: почему вы не пытались добиться переноса, пока дело находилось в ведении судьи Хейла?

Ответ у Драммонда припасен заранее.

— Ваша честь, дело было для нас новым, и тогда мы ещё только расследовали вопрос о причастности к нему подзащитного Бобби Отта. Теперь, по прошествии времени, мы убеждены, что Отта привлекли лишь для того, чтобы избежать рассмотрения дела в федеральном суде.

— Значит вы изначально хотели, чтобы оно находилось в юрисдикции федерального суда?

— Да, сэр.

— Даже в то время, когда делом занимался Харви Хейл?

— Да, ваша честь, это так, — с подкупающей искренностью отвечает Драммонд.

По лицу Киплера видно, что он не верит Драммонду ни на йоту. Да и на лицах всех остальных присутствующих можно прочесть то же самое. Никого это, разумеется, не волнует, однако Киплер себя показал.

Драммонд, как ни в чем не бывало, продолжает идти напролом. Судей он на своем веку перевидал не одну дюжину, и ни капельки людей в черных мантиях не боится. Да, немало воды утечет, и немало процессов останется за плечами, прежде чем и я смогу похвастать тем же.

Речь Драммонда продолжается уже минут десять, и он уже переходит к вопросам, изложенным в тезисах, когда Киплер вновь вмешивается.