Золотой дождь

Он худощав, в хорошей форме, и я вспоминаю фотографии гимнастического зала, который мистер Лейк устроил в здании фирмы. Они были напечатаны в журнале. Есть у них и сауна с парилкой.

Барри чрезвычайно занятой человек, которому очень нужно поскорее обсудить со своей группой стратегию дальнейших действий в подготовке к очень важному судебному процессу.

Его телефон так расположен, что я могу видеть яростные вспышки непрерывных световых сигналов. Руки у него спокойны и неподвижны, но он не может удержаться от того, чтобы все время не посматривать на часы.

— Расскажите о вашем деле, — предлагает он после краткого обмена приветствиями.

— Оно касается отказа платить по страховому заявлению.

Он уже смотрит на меня с подозрением, потому что на мне пиджак и галстук и я не похож на обычного клиента.

— Ну, я, в сущности, ищу работу в вашей фирме, — заявляю я нагло. В конце концов он просто может выставить меня, и я ничего не потеряю.

Барри строит гримасу и хватает листок бумаги. Опять чертова секретарша недосмотрела.

— Я видел ваше объявление в «Ежедневном вестнике».

— Так вы хотите быть помощником адвоката? — отрывисто спрашивает он.

— Я мог бы им быть.

— Что это означает?

— Я три года проучился в юридическом колледже.

Пять секунд он бросает на меня изучающий взгляд, а затем качает головой и смотрит на часы.

— Но я действительно сейчас занят. Моя секретарша возьмет ваше заявление.

Внезапно я вскакиваю и наклоняюсь к его столу.

— Послушайте, у меня есть деловое предложение, — произношу я драматическим голосом, и он удивленно устремляет взгляд вверх.

Я стремительно повторяю ему свое обычное повествование о том, что я талантлив, вдохновлен высокими целями и занимаю высокое место по оценкам в первой трети курса и что меня приглашали работать в «Броднэкс и Спир». И как я потерпел крушение. Я изрыгаю огонь из всех стволов.

И как меня подставила «Тинли Бритт», и как я ненавижу все большие фирмы. А мой труд стоит дешево. Я согласен на все, лишь бы трудиться, положить начало. Мне работа действительно необходима, мистер, тарахчу я без передышки минуту или две и снова сажусь на место.

Некоторое время он пребывает в замешательстве, кусая ноготь. Не могу понять, злится он или, наоборот, восхищается.

— Понимаете, что меня возмущает? — наконец говорит он тоном, довольно далеким от восхищения.

— Да, то, что такие, как я, осаждают таких, как вы, и после отказа возвращаются снова и опять закидывают удочку насчет работы. Вот это вас и возмущает. И я вас не осуждаю. Я бы тоже возмущался, но потом, знаете, я бы успокоился. Я бы сказал себе: послушай, ведь этот парень скоро станет адвокатом, но вместо того чтобы платить ему сорок тысяч, я могу нанять его сейчас на черновую работу, скажем, за двадцать четыре.

— Двадцать одну.

— Беру, — отвечаю я. — За двадцать одну тысячу я начну завтра же. И обещаю, что проработаю год независимо от того, получу я лицензию или нет. И без отпуска. Даю слово. Я подпишу договор сейчас же.

— Но мы требуем от поступающих на должность помощника пятилетний стаж работы. У нас очень сильный штат.

— Я быстро всему научусь, прошлым летом я служил в одной адвокатской фирме в городе. И занимался только судебными процессами.

Есть во всем происходящем какая-то несправедливость, и он как раз сейчас это понял. Я вошел к нему с полным зарядом и загнал его в кусты. Совершенно ясно, что я уже разыгрывал такую сцену не однажды, потому что немедленно нахожу ответы на все его вопросы.

Но я ему не очень сочувствую. Он всегда может вышвырнуть меня вон.

— Однако я управляю делами с ведома мистера Лейка, — говорит он, немного поддаваясь. — А у него довольно строгие правила насчет персонала. Я не уполномочен принимать на должность помощника человека, который не соответствует нашим спецификациям.

— Разумеется, — соглашаюсь я печально. Опять мне дали по физиономии. У меня в этом уже большой опыт. Хотя я знаю, что юристы при всей своей занятости в глубине души часто испытывают невольную симпатию к только что окончившим учебу новичкам, которые не могут найти работу.

— Но, может быть, он согласится, и тогда это место за вами, — говорит Барри Экс, чтобы подсластить пилюлю.

— Но у меня есть еще кое-что, — добавляю я, собравшись с духом. — У меня есть очень выгодное дело.

Но мои слова обостряют его подозрительность.

— Какого рода дело? — спрашивает он.

— Нарушение доверия клиентов со стороны страховой компании.

— Клиент вы?

— Вот и нет. Я адвокат. Я в некотором роде просто наткнулся на него.

— А сколько оно стоит?

Я подаю ему двухстраничное заключение по делу Блейков, сильно акцентированное и драматизированное. Я работал над этим заключением довольно долго, стараясь сделать его проникновеннее каждый раз, когда очередной юрист, к которому я приходил наниматься, знакомился с ним и отказывал мне.

Барри Экс внимательно читает дело, гораздо сосредоточеннее, чем кто-либо до него. А затем перечитывает, в то время как я с восторгом обозреваю старинные кирпичные стены и мечтаю тоже обзавестись таким кабинетом.