Золотой дракон

-Не нужно ничего говорить, Кьяра, я уже все решил.

-А моего мнения не хочешь знать?

-Нет, это не важно. Спи, давай. Завтра утром рано уезжаем.

Не важно. Не важно... не ва-а-ажно-о-о-о... - его голос, и эти слова все звучали у меня в голове.

Я не важна! Почему не важно? Не любит? Отдает как надоевшего котенка. Вернее, мышонка. Не важно...

До утра я так и не смогла заснуть. Лежала, смотрела на звезды и думала. Что вот в доме, окружённом монстрами, мне было легче, чем сейчас, ведь, несмотря на всю неизвестность, и страх, я была счастливее. Я была точно уверенна, что бабушка - есть бабушка, а Фир - есть Фир. Что они меня любят, что они моя семья. А как оказалось? Не бабушка, а хранительница, хотя нет, бабушку не трогаем. Она отдала жизнь за меня, воспитала. Заботилась. Обязанности - обязанностями, но любить меня, ее никто не заставлял. Выслушивать весь тот детский бред, что я несла, сочиняя сказки, или шить по ночам туники в подарок на день рождения. А Фир... я думала, что Фир тоже меня любит. А он меня отдает. Не хочет возиться? Боится, что я ему помешаю жить? Неужели все, что он всегда рассказывал, неправда, и про академию, и про поездку в город. Зачем же он со мной возился столько времени? Игрушку нашел? Ну да, игрушка на время, а тут придется жить вместе так долго - уже не весело. Вот и ответ нашелся. Нужно было просто подумать. Как же больно от этих мыслей становится дышать...

И плакать хочется. Очень, очень, очень, очень... но не буду, а то проснется.

Как только над океаном показались первые лучики утреннего солнца, я тихонько встала и пошла, стараясь совсем не шуметь, к воде. В ту ночь я так и не заснула. Недалеко от воды я разделась. Оставила на себе только тунику и шагнула в воду. Вода за ночь остыла, но все равно, не была такой обжигающе холодной как в пещерах. Взбодрившись, я вылезла из воды и пошла к костру. Фир уже заканчивал готовить кашу и заваривать листики так понравившегося мне ранее напитка.

-Накупалась?

-Да.

-Завтрак почти готов. После завтрака выезжаем.

-Хорошо,- а что я еще могла сказать, он уже все решил. Ну и пусть, проживу как-нибудь и без него. Не навсегда, в самом деле, он меня засунет, на этот чертов остров. Да и оттуда, я думаю, если что, сбежать можно будет. Дождусь восемнадцати лет и пойду поступать в Академию, без него. Сама поступлю. Не буду плакать. Не буду. Не бу-у-уду-у-у-у...

Всю ночь я держалась. Не проронила даже и слезинки, и вот. Не удержалась. Начала позорно реветь. Очень не хотелось показывать Фиру свои слезы. Я встала и постаралась отойти от костра. Но кто же мне дал. Фир тут же схватил за плечи, развернул и обнял меня. Вот так просто взял и обнял.

Я попыталась вырваться. Не вышло. Он меня не отпустил. Он, вообще, стоял, будто не замечая моих усилий.

-Почему ты плачешь, мышонок?- крепко и аккуратно обнимая меня, спросил он, где-то в районе макушки.

Я молчала. Что я могла сказать ему? Отдает, как надоевшего зверька, и еще хочет, чтобы я была рада? Он не получил, случайно, ту простуду мозгов, о которой рассказывал?

Привычно стал гладить меня по голове, и уже было наклонился, чтобы, как всегда, поцеловать меня в висок. Но я отклонилась. Я бы вырвалась и убежала, но кто же меня выпустит-то.

Фир аккуратно за плечи, отодвинул меня от себя, все еще, не разжимая рук, он зло сказал:

-Посмотри на меня.

Я упорно не хотела поднимать голову. Не хотелось мне его видеть.

-Я сказал: посмотри на меня, - зло рыкнул Фир и тряхнул за плечи, моя голова сама по себе вскинулась и я уставилась на о-о-оче-е-ень зло-о-о-ого Фира. Таким злым я еще его не видела. Его черты лица чуточку заострились, а глаза, его глаза стали желтеть. Стало очень страшно.

-Ты почему от меня отстранилась? Почему плачешь? Говори, - рыкнул он еще раз.

А что я? Мне было очень страшно, и я ответила на все его вопросы.

-Ты сказал, ч-что я не важн-на и т-ты отд-даеш меня...

Фир шумно втянул воздух и прикрыл глаза. Он так простоял некоторое время. Мне было так страшно, что я боялась не то, что пошевелиться, я боялась даже лишний раз вздохнуть. Вот никогда не думала, что буду та-а-ак бояться Фира.

Когда эльф, наконец, выдохнул и открыл глаза. Они были обыкновенного цвета. Ну, не совсем обыкновенного, конечно. Эльфяче-зеленного: насыщенного темно-зеленого цвета и ничего желтого внутри не было. Да и сам он стал прежним Фиром.

-Когда это я такое успел сказать?

-Вчера вечером.

Фир, только устало покачал головой. Притянул меня обратно к себе в объятия, и стал тихонько говорить: