Золотой Фараон

Менафт видел все: хаос вокруг и алчные лица грабителей. На земле валялись разбитые изображения богов. Он все еще пытался найти объяснение: почему же боги не наказывают за это страшное святотатство? Ему-то бог солнца все-таки явился во всем своем грозном обличий. Или он уже гак стар, что память ему изменяет? Неужели все то, что он, как ему~ казалось, видел,- это только результат переутомления? Почему же теперь он не видит раскаленного солнца? Огонь в его голове погас, дыхание успокоилось, сердце билось, как прежде. Только острый камень, на котором он лежал, до боли впился в его тело. Нечего ему больше здесь делать. Чего он ждет? Камнерез собрался уже было ползти обратно, когда услышал крик Эменефа:

- Здесь еще одна замурованная дверь!

- И там тоже,- сказал Мунхераб, показав на стену, где стояли два стража.

- У вас острый взгляд,- насмешливо сказал Сей-тахт,- но вы всегда видите то, что я уже давно заметил. Или вы думаете, что здесь собраны все сокровища? Лучшие из них- за этими дверями. И этот помешанный поможет нам их взломан,.

Он прыгнул к Менафту, схватил его за руку и с силой потянул его к себе.

- Иди сюда, любимец богов! Ты уже давно бьешь баклуши. Пора снова браться за работу. 11омогите мне вы оба! Он сделал знак водоносу и горшечнику и с их помощью протащил камнереза через дыру.

Менафт не сопротивлялся и не защищался. Он дал себя поднять и крепко сжал инструмент, который ему сунули в руки. Пережитое сокрушило его веру в карающую десницу божества. Только от людей исходит добро и зло. Столяр превосходил его силой и хитростью. Итак, он должен ему подчиниться.

И Менафт выдолбил дыру в нижней части замурованной двери. Безучастно наблюдал он за тем, как Мунхераб и Эменеф проскользнули в лазейку. Камнерез слышал шум и проклятья, раздавшиеся в темноте соседней комнаты, когда грабители сталкивались головами. Они потребовали от Сейтахта масляную лампу; но тот, по-видимому, не доверял им и приказал передавать через отверстие в переднюю комнату те предметы, которые, судя по их тяжести, могли быть золотыми. Он осматривал их и большинство из этих ценностей небрежно откладывал в сторону. Внезапно в кладовой, где действовали воры, что-то разбилось. Наступила тишина. Затем раздался голос Мунхераба:

- Чувствуешь, Эменеф, как пахнет масло в кувшине? Что бы это могло быть?

- Не знаю,- ответил горшечник.- Может быть, это масло, которое цари употребляли для натирания? Здесь много таких сосудов.

Сейтахт быстро нагнулся к дыре.

- Что вы там бормочете? Нашли благовонные масла? Ну-ка, передайте один сосуд сюда!

Эменеф и Мунхераб передали алебастровый сосуд через отверстие. Он был высотою в фут, а его ручки были увенчаны львиными головами двух богов, вырезанными из камня. Сейтахт сорвал крышку и понюхал содержимое. Он с удивлением посмотрел на Менафта:

- Это действительно изысканное благовонное масло. Оно ценнее золота. Если бы мы смогли унести отсюда несколько полных сосудов...- Он не договорил до конца и крикнул:- Сколько таких кувшинов вы насчитали?

-- Здесь их довольно много,- последовал ответ.- Они нужны тебе?

- Да, да. Давайте их мне. Все, которые найдете! Слышите? Я хочу заполучить их все. И вылезайте с ними наружу!

Эменеф и Мунхераб стали передавать столяру алебастровые вазы и кувшины различной формы. Из каждого сосуда Сейтахт брал пробу. Глаза его блестели.

- Это огромное богатство! - кричал он.- Я оставлю их только для себя. Понюхай, Менафт! Здесь драгоценная мазь. А здесь - благовонное масло... Только самые богатые в стране могут позволить себе натираться ими.Размышляя над чем-то, он бормотал:- Сосуды очень тяжелые. Но завтра ночью я вернусь и все масла и мази перелью в бурдюки из козьей кожи. Если я вынесу все таким образом, то вместе с товарами, вымененными на золото, перевезу это на барже по Нилу в Гелиополь. И буду там жить, как богатый торговец. Прислуживать мне будут рабы...

Менафт понимал его. Ведь мечта столяра была также и его мечтой. Уже тридцать лет работал он в царских мастерских каменотесов, но так и не скопил никакого богатства. Его начальник, надсмотрщик и главный надсмотрщик получали большие награды, если царские заказчики были довольны работами мастерской по украшению гробниц. Чиновников награждали доходными должностями за искусное украшение саркофагов и погребальных покоев, хотя сами они только выбирали лучшие образцы, изготовленные их подчиненными, и представляли их на просмотр властителю. Если царю нравилась будущая гробница, в которой он вместе со своими сокровищами надеялся вести царскую жизнь и на том свете, то надсмотрщик передавал заказ.

Да, Сейтахт оставался бедным, так же как и Менафт. Поэтому жадность столяра к богатству была понятна. Но сокровища мертвых не могли принести счастья. Они принадлежали загробному миру, и он, Менафт, не стал бы брать оттуда ничего.

Из кладовой доносились какие-то странные звуки. Руки Мунхераба коснулись в темноте горлышка пузатого кувшина с вином. Он поднял один из глиняных кувшинов и разбил его о землю. Он тотчас же узнал запах жидкости.