Золотой фараон

Симон знал о случаях с его товарищами, когда солнечный удар становился причиной буйного помешательства. Полковник Допуль был достаточно рассудительным человеком, который легко приведет Бушара в нормальное состояние.

Но, к своему удивлению, Симон увидел, что и полковник повел себя, как капитан. Допуль тщательно осмотрел черную каменную плиту, подсчитал строчки со знаками и заговорил, по-видимому, в бреду:

— Здесь три различные надписи. Смотрите-ка, Бушар, первые четырнадцать строчек — это, несомненно, иероглифы, тридцать две строки за ними, мне кажется… да, если бы я знал это наверное! Но нижние пятьдесят четыре строки, само собой разумеется, представляют древнегреческую надпись. — Его голос звучал взволнованно, когда он заговорил вновь:

— Бушар! Вы согласны со мной, не так ли? На этой плите дан иероглифический текст и его перевод. Может быть, это даже три разных языка.

Бушар сжал кулаки.

— Господин полковник! Если бы это была правда… Этот камень смог бы разрешить величайшую загадку всех времен! Иероглифы были бы расшифрованы. Тысячелетняя тайна превратилась бы в открытую книгу истории. Наука смогла бы, наконец, сказать, что происходило в Египте в те далекие времена, когда люди во Франции ходили в звериных шкурах и охотились на медведей.

— Вы говорите как поэт, капитан, но вы правы. Этот камень представляет, вероятно, большую ценность, чем три выигранных сражения в стране на Ниле. Послушайте, я знаю одного офицера, который может переводить с древнегреческого. Прикажите срочно выкопать плиту и отнести ее ко мне на квартиру. — Он полез в карман и бросил Симону монету. Это было настоящее серебро, имевшее в сто крат большую ценность, чем новые республиканские банкноты, которыми в то время платили жалованье в армии.

Теперь Симон копал с азартом, тогда как его товарищи с не меньшим азартом проклинали тяжелую каменную плиту, которую они должны были по прихоти офицера доставить в Розетту.

Затем над плитой склонился сведущий в надписях офицер. Она была в нескольких местах поломана, а некоторые строчки так попортились от времени, что можно было лишь с трудом разобрать отдельные штрихи. То бормоча себе что-то под нос, то впадая в глубокую задумчивость, офицер водил пальцем по древнегреческим письменам. Казалось, ему не стоило большого труда перевести легко читаемые слова и буквы. Поднявшись, он сказал с уверенностью:

— Этим надписям около двух тысяч лет. Пятьдесят четыре строки греческого текста содержат декларацию жрецов Мемфиса, которые благодарят царя Птолемея Эпифана за какие-то льготы. Они присваивают ему почетный титул. — Офицер снова стал рассматривать надпись. — Но что означают знаки над греческим текстом — этого я, к сожалению, не могу вам сказать. И вероятно, не сможет никто из людей, ныне живущих.

— Но это же так ясно! — воскликнул Бушар. — Греческий представляет собой перевод иероглифов. Посмотрите-ка!

Офицер с сожалением покачал головой:

— Я вижу лишь четырнадцать строк иероглифов, мой друг, и тридцать, которые не являются иероглифами. А древнегреческого текста — пятьдесят четыре строки! Трудно себе представить, что три такие разные по длине надписи содержат один и тот же текст.

— А я вам говорю, что вы ошибаетесь! — закричал Бушар возмущенно. Иероглифы представляют собой рисуночное письмо. И каждая картина означает целое слово.

— Иероглифы — это загадка, которую историк Геродот еще в древности считал неразрешимой, — возразил офицер.

ЖАН-ФРАНСУА ШАМПОЛЬОН РАСШИФРОВЫВАЕТ ИЕРОГЛИФЫ

— Прекрасно, тогда наши ученые в Париже разрешат ее, — сказал Допуль. Хотя бы с помощью этой каменной плиты. Капитан Бушар! Вы лично отправите камень в Каир. И вы отвечаете за то, что он прибудет в хорошем состоянии. Позаботьтесь сейчас же о том, чтобы изготовить несколько отливок. На всякий случай Денон должен срисовать надписи.

Англия торжествовала победу. В сентябре 1801 года французский гарнизон в Александрии спустил на мачте флаг, что означало капитуляцию. После такого большого кровопролития, после стольких побед и неизмеримых жертв — отказ от Египта. Поход Наполеона, так славно начатый, превратился в простую авантюру.

Англичане потребовали выдачи всех собранных в Египте древностей.

Ученые, потерявшие здоровье в стране на Ниле, выражали гневный протест. Но ничто не помогло. Англия не уступала — ведь она располагала самым большим военным и торговым флотом в мире.

Франции пришлось выдать сокровища, за которые ее ученые жертвовали своими жизнями и здоровьем. Среди них был также черный камень из Розетты. Но осталось одно маленькое утешение — рисунки Вивана Денона. Они составили основу для новых исследований. Загадочные египетские древности, скопированные с большой точностью, ожидали своих исследователей.

Армия Наполеона потерпела поражение; наука приготовилась одержать победу мысли.