Золотой фонд детектива. Том 5

— Резюмируя наши рассуждения о десяти нитях, ведущих к разгадке тайны, — не спеша ответил писатель, взглянув на лежавший перед ним лист бумаги, — мы должны констатировать: носок, банки из-под спагетти, связанная морскими узлами веревка из галстуков, казалось бы, свидетельствуют о том, что тут скрывался Коссетти, который, как моряк, стал вожаком группы после того, как бежавшие украли шлюпку. Это обстоятельство, безусловно, находится в известном противоречии с приведенными выше доводами.

— Послушайте, — заметил Ферли; он, видимо, чувствовал себя не совсем удобно. — Послушайте, но ведь на шлюпке-то они недалеко уплыли. Да и потом Коссетти-то служил на линкоре, а это нечто совсем другое.

— Теперь о виски, — как ни в чем не бывало продолжал Полкингорн. — Казалось бы, поскольку мы исключили Коссетти, обстоятельства в какой-то мере указывают на Хууза, но отсутствие брошенной тюремной одежды вынуждает нас отказаться от такого предположения и сделать вывод, что тут скрывался не он. Одновременно, — Полкингорн с силой постучал карандашом по столу, — зашифрованная записка, выбор книг, доступных по содержанию только интеллигентному человеку, журналы с вырезками, пустые флаконы из-под аспирина — все указывает на Сперроу, а вот это — с деланно небрежным видом добавил он, — окончательно подтверждает мой вывод и делает его бесспорным.

— Что это такое, сэр?

— Седой волос, найденный мною на зеленом диване в гостиной. У Хууза рыжие волосы, у Коссетти черные, а у Сперроу седые. Следовательно, тут скрывался Сперроу!

На детективов его вывод особого впечатления не произвел. Ферли был настроен явно скептически, а Коннерс не мог скрыть смущения.

— По-моему, — сообщил он, — к дому подошла машина, Вероятно, Арнольды приехали.

Полкингорн сидел на кухне, сунув в рот карандаш и время от времени перекатывая его в зубах. «Ну что ж, — подумал он, — я говорил. Теперь я всегда могу сказать: "Я же вам говорил!"» По совести, он приятно провел время. К тому же можно кое-что заработать, если написать небольшую статейку о происшествии, — так называемые документальные вещи нынче в моде.

Размышления Полкингорна нарушил Ферли, вернувшийся на кухню вместе с улыбающимся Арнольдом.

— Привет, сосед! — воскликнул Арнольд. — Говорят, вам тут пришлось поломать голову?

— Мы хотели бы знать, сэр… — заговорил Ферли.

— Меня ни о чем не спрашивайте, — добродушно перебил Арнольд. — Лучше меня ответит Китти, она сейчас носится по всем комнатам. — Действительно, с верхнего этажа доносились звуки быстрых шагов. — А меня спрашивать бесполезно. Мое дело — приносить домой деньги. — Он сел и закурил — большой, добродушный, беспечный. — Совсем не так, как в ваших романах, а? — спросил Арнольд. — Ни, ни, ни!..

— Что вы скажете о кукурузном виски? — непринужденно улыбаясь, осведомился Полкингорн.

— Терпеть не могу.

— Значит не вы опорожнили бутылку?

— Что? Ах, вы об этом… Я забыл ее выбросить. Вечером накануне нашего отъезда ко мне зашел мой коллега по службе — ему предстояло заменять меня во время моего отпуска. Он совсем не против этого вина и один выпил всю бутылку. А почему вы спрашиваете?

Полкингорн вычеркнул одну из записей под фамилией Хууза.

— Что это там у вас? — поинтересовался Арнольд.

В эту минуту в кухню влетела миссис Арнольд — низенькая, полная женщина с пышной копной плохо причесанных каштановых волос. В руке она держала пачку писем.

— Ну и почта, доложу я тебе! — с гримасой досады сообщила она мужу. — Счета, счета, счета!.. О мистер Полкингорн, здравствуйте! — Она взглянула на своего чопорного и замкнутого соседа так, как обычно смотрят на экспонаты в музее. — По-моему, в доме ничего не тронуто, только еда, — заявила она детективам. — Так вы говорите, здесь скрывался преступник? Сейчас-то, надеюсь, его нет тут? Вы смотрели в подвале?

— Да, мэм, — кивнул Ферли.

— А из одежды вашего супруга что-нибудь исчезло? — деловито осведомился Полкингорн, заглянув предварительно в свои записи.

— Не думаю. Его синий костюм все еще в чистке, и я просила пока не доставлять его сюда, он ходит в нем только на службу. Но что…

Слегка улыбнувшись, Полкингорн без колебаний вычеркнул фамилию Хууза.

— Прошу присесть, мэм, — предложил Ферли. — Есть необходимость немножко побеседовать.

— Правильно, — подтвердил Коннерс, появившийся на кухне вслед за миссис Арнольд.

— Пожалуйста. Я оставила Бобби наверху, но он все равно будет подслушивать. — Она бросила письма на стол и села. — Так что вы хотели бы знать?

— Мы хотели бы знать, кто именно из бежавших заключенных скрывался в вашем доме, — сказал Ферли. — Мистер Полкингорн высказывал свои соображения и…

— Он помогает полиции и делает доброе дело для соседа, правда? — живо заметил Арнольд и гулко расхохотался.

— Во-первых, — деловым тоном заговорил Полкингорн, сурово сдвигая брови, — во-первых, я попросил бы объяснить, если можно, назначение веревки, связанной из галстуков.

— Что еще за веревка? — удивился Арнольд.

— Та, что лежит под столом в гостиной.

— Погода была дождливой, дети шалили, и Бобби привязывал Джинни к «столбу».

— Да, но при чем тут галстуки?