Золотой фонд детектива. Том 5

— Знаете что, делайте что хотите в рамках дозволенного, но дайте мне сперва просмотреть рукопись и обсудить ее с вами и, может быть, в отдельных местах сделать сноску в порядке разъяснения. И мы оба напишем в ней то, что сочтем нужным.

— Идет. Ознакомьте меня со всеми подробностями, и мы..

— Нет, — ответил я резко. — Сейчас ничего не стану говорить. Нам сперва надо посмотреть, как это будет получаться. Пока же я хочу поговорить о том, что происходило, когда вы надписывали автографы.

— Ладно, спрашивайте. Что вы хотите об этом знать?

— Когда Джайлс пришел?

— Примерно без пяти одиннадцать. Я уже был на месте и ждал. Я считаю, что надо приходить рано. В самом деле, если люди так любезны, что…

— А кто его привел?

— Привел? — спросил Азимов с растерянным видом. — Его притащила какая-то женщина, которая позаботилась, чтобы он явился вовремя.

— Я никого не заметил.

— Ну, хорошо, а в каком он был настроении? — спросил я нетерпеливо. — Раздражен? Кричал?

— Я ничего не слышал. Возле меня толпилась сотня людей, и я был страшно занят. В последний момент появилась та маленькая женщина и стала извиняться.

— Да, знаю, — нетерпеливо прервал я. — Дальше.

— Поэтому Джайлс меня не слишком интересовал. Помнится, я обратил на него внимание, когда он уже сидел на другом конце возвышения, примерно в 10 футах слева от меня. Я крикнул: «Привет, Джайлс». Мне показалось, что он сердит, но у меня не было времени анализировать выражение его лица и мое впечатление. Читатели ждали моих автографов, и я должен был надписать и раздать 250 экземпляров «До золотого века», том II.

— Но в дальнейшем он поднял бучу?

— О, да. Этого я не пропустил. Прежде всего он перестал писать автографы, а это значило, что образовался затор. Ведь каждый, кто получал мой автограф, переходил к Джайлсу. Когда Джайлс перестал писать, очередь остановилась.

— Вы знали, что случилось?

— Я понял не сразу. Я спросил: «В чем дело?» — и кто-то из очереди сказал, что у мистера Дивора кончилась паста в ручке. А я сказал, что у меня есть запасная, готов был отдать, лишь бы очередь начала двигаться. Но кто-то другой дал ему ручку, и тут же в ней тоже кончилась паста…

— И в ней?

— Да, дважды за пять минут. Потом Нелли Гризуолд из «Хэкьюлиз Букс» прибежала с ручкой, и произошла некоторая неразбериха, но вскоре все уладилось.

— И что же Джайлс? Наверное, ругал меня?

— Я не слышал, чтобы он ругал вас. С какой стати?

— Черт знает, как это получилось, Айзек. Он дал мне номерок от гардероба, чтобы я взял там для него пакет с ручками, но я так и не забрал его.

— Теперь я понимаю, почему вы расстраиваетесь.

— В общем, Айзек, вы считаете, что шум был из-за того, что в ручках кончилась паста? Больше никаких причин?

— Насколько мне известно, нет.

— Я бы предпочел, чтобы причина была в другом, за что я не несу ответственности.

— Ничем не могу вам помочь. Я сказал вам все, что мне известно. Не гожусь в свидетели. Почему вы не спросите… как бишь ее имя..

— Нелли Гризуолд?

— Нет, — он щелкнул пальцами. — Ненавижу, когда что-нибудь забываю. Всегда боюсь, что это признак приближающейся старости.

Я пытался помочь:

— Юнис? Но что она может знать?

— Да не Юнис, черт возьми! Ну, эта женщина, она ваш редактор тоже. Особа из «Призм Пресс», как же ее зовут?

— Тереза?

— Тереза Вэлиэр, ну, конечно.

— Какое она имеет к этому отношение? — удивился я.

Азимов встал.

— Она сидела рядом с Джайлсом, открывала каждую книгу на титульном листе и протягивала ему, чтобы он надписывал, — он выглядел огорченным. — Мне никто так не помогал. Пришлось самому находить нужный лист в каждой из 250 книг да еще надписывать.

8. Тереза Вэлиэр. 14.20

Издательство «Призм Пресс» находилось всего в двух кварталах от отеля. Почему бы не пройтись туда?

Когда я вошел в парадное, дверь лифта чуть не захлопнулась, но лифтер, хорошо меня знавший, успел открыть ее. Войдя в кабину лифта, я увидел Терезу.

Она приветствовала меня несколько менее громко и намного менее радостно, чем обычно, и едва я сказал:

— Терри, мне надо с вами поговорить, всего десять минут — насчет Джайлса, — как радостные нотки совсем исчезли.

Мы вышли на 11 этаже, и она вся в слезах промчалась мимо секретаря к себе в кабинет. Я быстро следовал за ней.

— Не хочу говорить о Джайлсе! — воскликнула она.

— Пожалуйста, всего несколько минут, — я закрыл дверь кабинета. — Успокойтесь, Тереза. Мне надо знать, что произошло.

— Что тут знать? Он упал и разбил голову, а я ненавижу, когда умирают знакомые мне люди, особенно, если я ненавидела их до того, как они умерли. У меня появляется отвратительное чувство вины.

Мне было ее жаль.

— Я спрашиваю вас о том, что произошло, когда он надписывал автографы. — И добавил с отчаянием: — Не плачьте, Тереза, не надо. Если вы поговорите со мной, вы поймете, что это моя вина, а не ваша.

— Ваша вина? Вы к этому не имели никакого отношения.

— Вы слышали, как Джайлс поминал меня, не правда ли?

Она подозрительно посмотрела на меня:

— Он вообще ничего не говорил о вас. Что вы имеете в виду?