Золотой фонд детектива. Том 5

— Какое вы имеете основание думать, что вам дозволено приходить в мой дом и делать такое ужасное, такое невероятное заявление без каких бы то ни было... — Руки отца беспомощно повисли в воздухе. — Вы должны подтвердить свое заявление фактами. — От испуга он говорил громко. — Вы ожидаете, чтобы я вам поверил?

— Ожидаю, — кивнул Сэм. — Может быть, вы примете во внимание то обстоятельство, — он старательно растягивал каждое слово, — что я оказываю вам любезность.

— Тогда вы можете оказать еще одну, — колко парировал Солсбери, — объяснив, каким образом вам удалось это узнать?

Он постукивал по столу кончиками пальцев.

— А вам что до этого? — огрызнулся Сэм. — Я подслушал, рискуя собственной жизнью, и пришел вам это сообщить.

— Чепуха! — воскликнул Чарлз Солсбери.

— Чепуха? Что чепуха?

Вопрос был излишним. Сэм и без него все знал: обычный человеческий ум отказывается воспринять такое.

— И зачем? — Солсбери окинул Сэма враждебным и подозрительным взглядом. — Это смахивает на дешевенькую мелодраму.

— Вот именно.

Сэму казалось, будто он скармливает по маленькому кусочку какую-то новую, необыкновенную пищу сопротивляющемуся ребенку.

Солсбери вспыхнул.

— Я в это не верю.

— Тогда какой было мне смысл сюда приходить? Чтобы вам соврать?

— Вот уж не знаю. Не знаю. Однако ваше дерзкое утверждение нуждается в подтверждении.

— Вы так думаете? — зловеще осведомился Сэм. Уж слишком долго он себя сдерживал.

— Кто это задумал?

— Этого я не могу вам сказать.

— Вы знаете?

— Да, знаю.

— Тогда почему не скажете мне?

Сэм пожал плечами.

— Потому что, если я стану называть имена, моя песенка спета.

В этом он был убежден. И ему было трудно поверить в то, что это объяснение может показаться его собеседнику сомнительным.

— Вот уж чепуха, — повторил Солсбери, встал с кресла и уперся руками в крышку стола, сверля глазами Сэма.

— Думаете, я ненормальный? Послушайте меня.

— Вы все твердите о какой-то якобы угрожающей вам опасности. Это уж слишком.

— Дело идет о моей жизни, а я ею дорожу. Она зависит от того, что я вам скажу. Моя жизнь вас скорей всего не трогает, но ее жизнь должна вас волновать. Так в чем же дело? Разве вы не слышали того, что я вам сказал? Вы что, газет не читаете? Думаете, такое не случается?

В глазах Солсбери появилась тревога.

— Думаю, случается. Но на каком основании...

— Основание, — Сэм расхохотался. — А деньги не основание? У вас есть деньги.

— Есть, — медленно и осторожно произнес Солсбери. — Но не у одного меня.

— Про это всем известно.

— Да, я полагаю...

— А у вас найдется пятьдесят тысяч наличными?

В его глазах что-то дрогнуло.

— Нет.

— Скверно, — процедил Сэм. — Они потребуют именно эту сумму.

Мужчина раскрыл от изумления рот. Его ладони, покоившиеся на крышке стола, судорожно сжались в кулаки. Упоминание о деньгах моментально разбудило его сознание.

— Мистер Линч, мне трудно в это поверить, — признался он. — Я не пойму, почему похититель выбрал именно меня, мою семью? Я вовсе не самый богатый...

— Не пытайтесь оспаривать, — сочувственно сказал Сэм.

— Но я... У меня не было никаких контактов... Я не... О нас не пишут в газетах. Как же эти люди смогли обо мне прослышать? Кэй?

— Как-то прослышали. К тому же иной раз за грехи работника приходится расплачиваться его хозяину. О вас они прослышали совершенно случайно.

— Я не... Я вас не понимаю.

— У вас был сторож, — Сэм кусал губы. — Стоит мне раскрыть рот, как я выбалтываю лишнее, — пробормотал он. — Послушайте, не пытайтесь понять — почему. Это не имеет никакого смысла. Вы спрашиваете у меня, почему жертвой выбрали именно вас, а я вас уверяю, что жертва она. Ваша дочь Кэтрин. Только не надо со мной спорить. Надо попытаться предотвратить беду.

Солсбери мужественно прилагал усилия подогнать под свою выкройку сию нелепицу.

— Я настаиваю, чтобы вы пересказали мне, что именно вы слышали, — потребовал он. — Минуточку. Не уходите.

Он опрометью бросился из комнаты.

«Нуждается в свидетеле, — невольно отметил про себя Сэм. — Что ж, вполне понятно».

Он в унынии смотрел в окно на тесный, своеобразно окрашенный городской пейзаж, на громады зданий, расцвеченные с западной стороны солнцем в желтые, красноватые и еще какие-то неуловимо нежные переливы коричневого и серого. Где-то в этом переливчатом букете затаилась крошечная булавка, нездоровый злобный карлик с коричневым лицом и вывернутым наизнанку умом, угрожающий этим респектабельным светским людям. И ему, Сэму Линчу, об этом известно.

«Конечно же, свидетелем будет Алэн Дюлейн», — подумал Сэм и круто повернулся.

— Мистер Линч, повторите, пожалуйста, то, что вы мне только что сообщили. И прошу вас быть подробным, — потребовал Солсбери. — Все, что вы сказали. Это жених моей дочери. Мы оба вас слушаем.

Дюлейн задрал нос кверху. У него была почти военная выправка.