Золотой идол Огнебога

– Я не понимаю, чем мы занимаемся? – не унимался Матвей. – Кого-то ловим? Пытаемся в чем-то уличить этих девиц? Чего хочет господин Вишняков?

– Подожди... Вон, кажется, я их вижу...

Но черная машина, мелькнувшая впереди, оказалась не «Хаммером», а более скромным внедорожником. Матвей злорадствовал.

– Тебе стоит изучить марки легковых и грузовых автомобилей, – менторским тоном поучал он свою спутницу. – И еще много чего. Я бы на твоем месте поступил в школу милиции...

Он зубоскалил, а Астра думала о своем.

– Ты прав, – неожиданно согласилась она. – Следить, искать улики, наводить справки – это очень по-милицейски. Мне такие методы не подходят. У меня ничего не получается!

Матвей раскаялся. Кажется, он переборщил с критикой.

– Не расстраивайся. Они, может, в другую сторону поехали...

– Какая разница, кто куда поехал? Все! Возвращаемся домой.

Матвей не скрывал радости. Вместо того чтобы попусту тратить время, он нормально поужинает и выспится.

Несмотря на работу снегоочистительных машин, дорога была ужасная, к тому же повалил снег. Ездить в таких условиях – сомнительное удовольствие.

– Кстати, мы собираемся праздновать Новый год в Костроме. Ты не забыл? – повернулась к нему Астра.

– В Костроме?

– Ну, почти. Друг Вишнякова купил бывшую дворянскую усадьбу где-то в Сатине, кажется. Это Костромская область. Тебе не интересно?

– Почему же? – неубедительно произнес он. – Я в Костроме не бывал. Говорят, красивый город, на Волге стоит. Там эти... торговые ряды, Ипатьевский монастырь. И музей деревянного зодчества под открытым небом.

– Сходим обязательно!

– Как скажешь.

Он решил не возражать. Кострома так Кострома. Главное – они проведут вместе несколько дней, сменят обстановку, развлекутся.

– Двадцать девятого утром Вишняков за нами заедет. Погуляем по городу, заглянем в монастырь. Тридцать первого нас будут ждать в Сатине. Дорогу до деревни часто заметает, поэтому он возьмет нас в свой внедорожник.

Матвей смирился, даже нашел в этом плюс – за рулем сидеть придется не ему, а Вишнякову.

– Останови! – вдруг потребовала Астра. – Возле того магазина. Мне нужны свечи! Я поняла, чего не хватает для подсказки. Огня! Купи целую коробку.

Он молча отправился в магазин.

Всю дорогу до дома Астра как воды в рот набрала. На повороте их остановил постовой ДПС – из-за аварии образовалась пробка, пришлось делать крюк в объезд.

В квартире она первым делом распаковала свечи, расставила напротив зеркала и с торжествующим возгласом принялась их зажигать. Ее одержимость огнем заметил даже художник Домнин, который писал ее портрет. Он изобразил Астру в старинном платье из черного атласа и кружев, сидящей спиной к зрителю. Ее лицо отражалось в зеркале в окружении мерцающих язычков пламени...[4]

– Домнин был великим провидцем, – бормотала она, усаживаясь. – Мне давно следовало понять, что он не зря создал на портрете этот фон из сплошных горящих свечей. Когда на них смотришь...

Матвей махнул рукой и отправился в кухню. На языке вертелись колкости. Если уставиться на отраженное пламя, померещится либо пожар, либо...

Ее торжествующий возглас вызвал у него улыбку. Понятно! Сеанс ясновидения закончен. Пора тушить свечи.

– Огненный всадник! – донеслось до него. – Он проскакал и...

Она вихрем ворвалась в кухню, спеша поделиться открытием.

– Я бы удивился, покажись тебе что-нибудь другое.

Она просто отмахивалась от любых здравых рассуждений.

– Там был огненный всадник! Я его видела! За ним тянулся шлейф черного дыма...

– Еще бы! Парафин отвратительного качества, свечки-то небось китайского производства. Чадят! Иди, туши, не то всю комнату закоптишь.

– Ах, так, да? Темный ты человек, Карелин, приземленный и скучный.

– Хорошо, – согласился он. – Допустим, в зеркале проскакал огненный всадник. И что?

– Пока не знаю. Жизнь покажет. В нужный момент я пойму, что это значит.

– Хотелось бы верить.

– Не устраивай перепалку, – улыбнулась Астра. – Лучше угадай, какой наряд взял для меня напрокат Вишняков? У него родная тетка – художник по костюмам.

– Бабы-яги.

– Не угадал. Зато Домнин попал в точку. Говорю же, он был гением не только в живописи. Иди сюда – платье такое огромное, что не помещается в шкаф. Юбка на каркасе, корсет... Фантастика!

Она показала ему театральный костюм дамы восемнадцатого века, – из черного атласа и кружев, с корсажем, расшитым золотом и украшенным стразами. Матвей непроизвольно бросил взгляд на портрет. Ай да Домнин!

– Это я, – показала туда же Астра. – И здесь тоже я! – она ткнула себя в грудь. – И там! – она повернула пальчик в сторону зеркала.

– Ба! Да вас трое?

– Нас больше... Так что не сопротивляйся. Защекочем!

– Сдаюсь, сдаюсь. А для меня Вишняков не прихватил костюмчика?

– Ты оденешься Брюсом.

* * *

Калганов понимал, что следует остаться дома и провести праздник с женой и сыном, иначе не миновать скандала. Но отпускать «Русалок» одних душа не лежала. Кто знает, как они поведут себя в незнакомой обстановке – в чужом доме, среди хмельной и развязной публики?