Золотой камертон Чайковского

Июль 1965 года.

Дачный поселок под Ленинградом

– Мам, а дядя Толя сегодня приедет? – вбегая на веранду, спросил Илья. – Мы с ребятами завтра хотели на лодке в поход пойти, всего на два дня, ты не волнуйся, – поспешил он успокоить мать. – Как думаешь, дядя Толя разрешит лодку взять?

– Берите и поезжайте, – чуть резковато бросила Лариса Валентиновна, отрываясь от плиты.

– Мам, а вы что, опять с дядей Толей поссорились? – озабоченно спросил Илья, тут же забывая о своих делах.

– Нет, сынок. Просто голова сегодня побаливает, может, давление меняется к дождю? А Лиза на озеро ушла?

– Ага, с этим, как его, с Жоркой Альтом. Тоже мне, жених и невеста, – усмехнулся Илья.

– Илья, как тебе не стыдно? – пряча улыбку, проговорила Лариса Валентиновна. – Ты сам уже взрослый, с первого сентября в институт пойдешь, студент! Скоро начнешь за девушками ухаживать.

– Еще чего! – фыркнул презрительно Илья, встряхивая вихры.

– Ты над сестрой смеешься, а Лиза с Жорой, может, даже поженятся. Будет он твоим родственником.

– Большое счастье. Очкарик. Не могла получше найти.

– Зато Жора очень талантливый мальчик, еще известным пианистом станет, как папа, будем все им гордиться.

– А может, и не будет, к тому же он какой-то нюня. «Ох, мои пальцы, ох, мои уши, ох, моя спина, нога, рука…» Ноет, как девчонка. Надеюсь, они не поженятся, – выходя с веранды, вынес свое резюме Илья.

А Лариса Валентиновна устало опустилась на табуретку. Ее улыбка и напускное веселье стекли с лица, словно смытые дождем.

Со смерти мужа прошло всего восемь лет. Или целых восемь лет? Лариса Валентиновна размышляла, глядя невидящими глазами на заросший, неухоженный сад за окном.

Как она прожила эти годы без Модеста? Гм. Не умерла, не погибла, а как-то незаметно пришла в себя, вышла замуж, вырастила детей. Да, дети самая большая радость в ее жизни. Лиза умница и красавица, того и гляди, замуж выскочит, уже на третьем курсе института. Илюша тоже молодцом. Спортсмен, и учится хорошо, в престижный институт поступил. Все сам, никто не помогал. С детьми отношения сложись хорошие, доверительные, за второе замужество они на нее не рассердились, не обиделись, и отчима приняли хорошо. И жили они первое время очень дружно, весело. На отдых всегда вместе ездили, гостей принимали, да и без гостей в их доме было хорошо, уютно. А потом все как-то незаметно изменилось, Лариса Валентиновна даже не заметила, когда это произошло.

Зашипела плитка, полезла через край кастрюли пена от бульона. Лариса Валентиновна спохватилась, выключила плитку и снова села на табурет. Когда же их с Толей семейная жизнь дала трещину?

Перед ее глазами стали пролистываться страницы их семейной жизни – застолья, праздники, тихие воскресные утра, походы в театры, прогулки в осеннем Павловске, покупка новой машины, поездки на море, первый успех Анатолия.

Да, это была музыка к фильму, легкая комедия, но музыка захватила всех. Когда бы ты ни включил радио, всегда можно было услышать то один, то другой мотив. Толик стал востребованным, его приглашали для работы в кино, ему заказывали песни известные исполнители.

Да, да. В то лето они впервые поехали отдыхать без него. У Толи было много работы, он был бодр, полон энергии, планов, он был весел, внимателен к ним, засыпал подарками. А вот потом появились новые друзья, некоторые из них оказались не очень приятными людьми, несколько циничными, слишком насмешливыми, с какими-то непонятными взглядами, старые их друзья, бывавшие в доме еще при Модесте Петровиче, исчезли, удалились. Атмосфера в доме стала меняться, а три-четыре года назад у Ларисы Валентиновны впервые появилось подозрение, что муж ей изменяет.

Да, это было тоже летом, в тот год он стал реже бывать на даче, как-то отдалился от них, а потом Лариса неожиданно приехала с дачи домой, ей нужно было забрать кое-что из вещей, Толик все никак не мог выбраться к ним, и она решил съездить на денек в город. Дети остались на даче. В квартире было до странности пустынно, словно муж не появлялся дома несколько дней.

Луша к тому времени у них уже не работала. Толик сказал, что это буржуйские замашки – держать домработницу, к тому же большой расход, и что они сами могут справиться с хозяйством. Луша так плакала, прощаясь, у Ларисы Валентиновны чуть сердце не разорвалось от жалости. Будь жив Модест Петрович, Луша наверняка осталась бы с ними навсегда. Он воспринимал Лушу как члена семьи, любил ее, а вот с Толиком у нее отношения не сложились. Но Лариса Валентиновна была вынуждена согласиться с мужем, потому что он содержал ее, приемных детей, сама она тогда не работала, и это было его правом отказать Луше. Лиза с Ильей первое время ужасно тосковали по ней, а потом все как-то наладилось. А Лариса Валентиновна пошла работать, ей вдруг стало неуютно полностью зависеть от мужа. Да и тот одобрил ее решение, сказал, что так она не будет скучать.