Золотой капкан

– Смотри внимательно. Не там, левее. Видишь, фирменная гравировка орнамента ограничена лентой? Сейчас я включу лампу. Присмотрись к ленте.

– Костя, это же… какой-то план!

– Не ори, гений сыска. План. И текст. Вот фотография гравировки. Увеличение стократное.

– План местности. Координаты! Это же здорово, Костя!

– Не очень, Савин, не очень здорово…

– Почему?

– Потому что текст – сплошная белиберда, набор букв, а координаты… Они или зашифрованы, или придется тебя командировать в Центральную Африку, чтобы лично познакомился с местностью, на которую эти координаты указывают.

– Значит, шифр?

– Очень похоже.

– Ключ?..

– Увы, нам он неизвестен. Текст расшифровке не поддается. Я уже пытался. Правда, мои познания в этом деле довольно скромны…

– Не прибедняйся, Костя, здесь все свои. Слушай, а что если ключ к шифру – гравировка на застежке портмоне?

– Проверял. Не получается. Думаю, что нужно все это отправить в Москву. В Магадане тоже нет спецов по шифрам.

– Время, Костя, время! У меня его в обрез. А если именно в шифре кроется разгадка всей этой истории?

– Все равно я сомневаюсь, что у меня что-либо получится. Не тот уровень, Боря, честное слово. В центре люди гораздо опытней по этой части.

– М-да… Может, ты и прав. А жаль.

– Мне тоже, однако выше головы не прыгнешь…

– Костя, а если попробовать сопоставить план на гравировке с картой на местности, где найден убитый?

– Идея хорошая, но для большой ЭВМ. Моему компьютеру на это и года не хватит. Сам знаешь, сколько ручейков и речушек сплетено в кружево на этой местности. А если учесть, что на гравировке все это изображено довольно условно, и главное, видимо, заключено в тексте, то суди сам, насколько нам подходит этот вариант.

– Согласен, – уныло кивнул Савин.

– И все же из этого плана мне удалось кое-что выцарапать.

– Ну!

– Техника, Боря… Нам удалось установить тождество почерков гравера на крышке часов и на застежке портмоне.

– Значит, все-таки, на застежке ключ к шифру?

– Ключ не ключ, это еще требуется доказать. Но то, что гравер – умелец, каких поискать, можно сказать с уверенностью. Так тонко и чисто выполнить гравировку, да еще в таком микроскопическом масштабе и вдобавок ко всему искусно замаскировать, под силу только незаурядному специалисту граверного дела. А таких профессионалов в нашей стране, поверь мне, Боря, немного.

– Думаешь, ниточка?..

– Не просто думаю, а уверен.

Глава 9

Рана Владимира затянулась по истечении второй недели. Но Макар Медов выздоравливал трудно. Дни и ночи напролет сидел возле него Владимир, прислушиваясь к тяжелому хриплому дыханию старого каюра. Сидел до тех пор, пока не стали подходить к концу продукты, загодя запасенные якутом. Он растирал Макара мазями, хранившимися у якута на такой случай в котомке, поил целебными настоями трав и медвежьим жиром, прикладывал к ране толченную в порошок кору деревьев, смоченную спиртом. А дни шли своим чередом. Шальной разгул октябрьских метелей утихомирил звонкий и веселый ноябрьский мороз, которому на смену пришел хмурый, туманный декабрь.

После Рождества Владимир впервые вышел на охотничью тропу. Продуктов у них осталось всего ничего. Подходила к концу даже вяленая рыба, хотя поначалу казалось, что ее хватит до весны. Макару полегчало. Рана затянулась, и якут, придерживаясь за стенки избушки и при этом пошатываясь и кряхтя, пытался в его отсутствие ходить, за что не раз получал нагоняй. Но дело явно шло на поправку. Может быть, причиной тому были вкусные и питательные бульоны из глухарей и рябчиков, добытых Владимиром, или лечебные процедуры наконец дали желанный результат, а возможно и то, что зима медленно и уверенно скатывалась к весне, но как бы там ни было, а в начале февраля Макар стал на широкие охотничьи лыжи и отправился ставить петли на зайцев…

Олень ринулся напролом через кустарник, но пуля оказалась проворнее.

Отшвырнув в сторону ненужные лыжи, Владимир, зарываясь по пояс в сугробы и царапая лицо и руки о ветви, полез к добыче.

Второй выстрел не понадобился – когда он добрался до оленя, тот дернулся в последний раз и затих.

Быстро и сноровисто освежевав оленя, Владимир разрубил тушу на куски и принялся перетаскивать мясо поближе к лыжне.

Неясный, приглушенный густым частоколом молодого подлеска говор и шорох лыж заставили его прервать свое занятие. Опрометью нырнув в заросли, Владимир дослал в ствол карабина патрон и, сдерживая бурное дыхание, затаился под корневищем вывороченного бурей сухостоя. «Неужели опять Делибаш с компанией?!» – подумал Владимир. Недобро прищурив глаза, он поднял карабин и взял на прицел неширокую просеку, откуда должны были появиться с минуты на минуту незваные гости…