Золотой характер

ГЛАВНОМУ РЕДАКТОРУ…

Товарищ Главред! Вы сидите в солидном кабинете. Но я прошу вас спуститься с высот вашего недосягаемого положения и уделить небольшое, может быть мимолетное, внимание письму рядового человечка.

Скоро год тянется безобразная волокита с рассмотрением моих справедливых и, несомненно, законных жалоб. Если вы захотите, то найдете все дело у ваших бездушных работников редакции Иванова, Петрова, Сидоровой.

Они не только не выехали на место, чтобы проверить мои тревожные сигналы, но и не прочли моей жалобы, а только отписывались: напечатать не можем. Я спрашиваю: а почему? Да только потому, что формалисты и трусы Иванов, Петров, Сидорова привыкли замалчивать острые сигналы снизу и заодно с зажимщиками критики и правды. Они повторяют те злобные пасквили на меня, которые исходят от тех, на кого я жаловался. Формалист и трус Петров додумался даже до того, что написал мне пасквильный ответ: «Дальнейшее вмешательство в ваш вопрос редакция считает целесообразным». А когда я позвонил по междугородному телефону вашему малоуважаемому заместителю и спросил его, почему так, он нахально ответил мне, что редакция не пересыльный пункт для моих писем??!!

Смею надеяться, что вы будете превыше указанных лиц и внимательней разберетесь с весьма важным вопросом о круговой поруке и намеренном зажиме сигналов снизу в железнодорожном аппарате.

Заставьте формалистов из вашей редакции по-настоящему относиться к жалобам и не быть трусами, а смело, невзирая на лица, огнем печатного слова бить по язвам и темным пятнам! А писакам Иванову, Петрову, Сидоровой не место в славном отряде работников печати! Ответ жду к 15 сентября.

Борец за правду

ЕРШИСТОВ.

ТЕЛЕГРАММА

ГЛАВРЕДУ

НАЙДУ И НА ВАС УПРАВУ

ЕРШИСТОВ

…ПОСЛЕСЛОВИЕ

Читателей, вероятно, заинтересует: кто он и откуда, этот Ершистов?

К сожалению, точный адрес его назвать трудно: он, возможно, будет ехать с вами в одном вагоне, жить в квартире через площадку лестницы или работать в соседнем учреждении.

Н. Лабковский СЛУЧАЙ В „ГАСТРОНОМЕ“

В разгар торгового дня к прилавку магазина «Гастроном» подошел аккуратный мальчик с аккуратным портфелем под мышкой. Остановившись среди зала, он с минуту в нерешительности смотрел на то, как роились и гудели людские толпы. Из общего неразборчивого шума доносились иногда лишь отрывочные фразы:

— Получите ветчину! Сельди в отделе напротив… Доплату можно делать тут… Все хотят постную, а кто будет жирную брать?..

Мальчик остановился в нерешительности перед прилавком гастрономического отдела и достал из портфельчика клеенчатую тетрадку. По ту сторону выпуклой стеклянной перегородки мелькали руки в белых нарукавниках и лица под белыми колпаками. Одно лицо, мягкое, морщинистое, с юркими глазами и большой бородавкой на щеке, показалось мальчику особенно симпатичным. Мальчик уставился на продавца, совершавшего чудодейственные манипуляции с колбасой и весами.

— Вам чего-с? — спросил продавец, почувствовав на себе пристальный взгляд. — Граждане, пропустите дите вне очереди. Что тебе, мальчик?

— Пете поручили купить сто граммов колбасы по 18 рублей за килограмм, — сказал мальчик.

— Сто граммов, — повторил продавец, записывая на бумажке. — Дальше-с!

— Сто пятьдесят граммов сливочного масла по 28 рублей 50 копеек, — продолжал мальчик, для чего-то заглянув в тетрадку.