Золотой киль

Слишком усталый, чтобы вникать в ее слова, глядя на бегущую ленту дороги, я погружался в какое-то гипнотическое состояние. Среди прочих обрывочных мыслей мелькнуло: что-то я не видел портсигара, который, по рассказам Уокера, Гитлер якобы преподнес Муссолини во время их встречи на Бреннерском перевале в сороковом году…

Воспоминание о портсигаре мелькнуло, и я тут же забыл о нем, а когда вспомнил, было уже поздно.

Глава VI Меткаф

На следующий день мне стало лучше.

Мы благополучно прибыли на верфь Пальмерини, въехали в приготовленный для нас большой ангар, разгрузили машины и с благодарностью вернули их владельцам. Прицепной дом на колесах устроили в углу — он должен был служить нам кухней и спальней.

Для серьезной работы я еще не годился, так что Уокер и Курце взялись привести «Санфорд» со стоянки после того, как я проясню ситуацию с Меткафом и Торлони. Франческа переговорила с Пальмерини, и вскоре на верфь вереницей потянулись итальянцы с донесениями. Они тихо разговаривали с Франческой и быстро исчезали, их откровенно радовало возвращение к былой партизанской службе.

Собрав информацию, Франческа пришла ко мне, вид у нее был несчастный.

— Луиджи в госпитале, — сообщила она. — Ему разбили голову. Бедный Луиджи! Наемники Торлони и не подумали утруждать себя подкупом. Портовая полиция разыскивала налетчиков, но безуспешно; полицейские хотели встретиться с владельцем яхты для составления протокола о краже. Они думали, что это обычное ограбление.

От Франчески веяло ледяным холодом.

— Мы знаем, кто это сделал, — сказала она. — Из Рапалло им так просто не уйти!

— Прошу, не надо, — сказал я. — Оставьте их в покое.

Мне не хотелось до поры до времени раскрывать карты, а вдруг повезет — и Меткаф с Торлони поверят в мою выдумку. К тому же по причинам, неясным до конца мне самому, я не хотел открыто впутывать в наши дела Франческу — ей еще жить здесь, в Италии, а мы уедем.

— Не трогайте их, — повторил я. — Мы сами позаботимся о них. Что известно о Меткафе и Торлони?

Оказалось, они все еще в Генуе и видятся каждый день. Обнаружив, что мы исчезли из Рапалло, они прислали еще троих наблюдателей, и теперь тех здесь пятеро. Меткаф поднял свой фэамайл из воды, и Крупке перекрашивает дно. Араб Моулей Идрис исчез, и никто не знает, куда он делся, но в Рапалло его нет наверняка.

Все выглядело относительно спокойно, если не считать того, что в Рапалло стало больше людей Торлони.

Я позвал Курце и рассказал ему обо всем.

— Когда отправитесь за яхтой, сообщи в полиции, что со мной в горах произошло несчастье и я нездоров. Бурно, возмущайся ограблением, как положено честному человеку. Зайди в больницу навестить Луиджи и скажи ему, что больничный счет будет нами оплачен и сверх того он получит за причиненный ему ущерб.

— Позволь я займусь этими мерзавцами. Ведь не было у них необходимости избивать старика.

— И близко не смей подходить к ним, — ответил я. — Это можно будет сделать только перед самым отплытием.

Курце заворчал, но спорить не стал, и они с Уокером отправились выяснять, какой ущерб нанесен яхте. После их ухода я поговорил с Пьеро:

— Слышал о Луиджи?

— Да, грязное дело, но очень похоже на Торлони.

— Думаю, нам понадобится здесь охрана.

— Мы уже принимаем меры, — сказал Морезе. — Нас здесь хорошо охраняют.

— А Франческа знает об этом?

Он покачал головой.

— Женщинам не стоит вникать в такие дела. Я скажу мадам, когда будет необходимость. Но верфь хорошо охраняется. Я могу собрать десять человек в течение пятнадцати минут.

— Нужны сильные и выносливые, чтобы справиться с бандитами Торлони.

На лице Пьеро мелькнула мрачная усмешка.

— Люди Торлони — профаны, — сказал он презрительно. — А люди, которых могу собрать я, — настоящие бойцы, они убивали вооруженных до зубов немцев голыми руками. Если бы не Луиджи, я бы им даже посочувствовал.

Его слова меня успокоили. Могу себе представить, какой портовый сброд работает на Торлони, им не устоять против людей, привыкших к дисциплине и закаленных в боях.

— Только помни — трупы нам ни к чему.

— Трупов не будет, если они не начнут первыми. А если начнут… — Он пожал плечами. — Я не могу поручиться за разгневанных людей.

Я простился с ним и пошел в домик, чтобы почистить и смазать пистолет. В туннеле было сухо, и шмайссер практически не пострадал. Сомневался я в патронах: столько лет пролежали, годятся ли еще? Но выяснится это только во время перестрелки. А может, обойдется без перестрелки? Хорошо бы, Меткаф и Торлони не узнали о нашей связи с партизанами — я ведь вроде все сделал, чтобы скрыть ее. Если Торлони предпримет нападение, для него их присутствие будет сюрпризом. И все же лучше, если бы нападения не было, очень уж не хотелось вовлекать итальянцев в наши дела.

* * *

Поздно вечером Курце с Уокером привели «Санфорд» на верфь, и сыновья Пальмерини сразу занялись ею — подняли на стапель и сняли мачту.

Курце сообщил, что за ними следовал мощный катер.

— Значит, они знают, что мы здесь?

— Да, — ответил он, — но мы им доставили немало хлопот.

Уокер пояснил: