Золотой ключ, или Похождения Буратины. Несколько историй, имеющих касательство до похождений Буратины и других героев

А с другой стороны этот ондатр. Чего ему не сиделось у себя в Залогово? Нет же, родной культурки ему захотелось. Тяпнуть. Всем грызлом. Тьфу.

Так я с тоски написал Цыбуле Лотерейчик. Да, уже смешно – с тоски писать Цыбуле Лотерейчик. Просто она единственная, кого я из окружения старика знаю лично. Ну а что я теряю? Что я вообще теряю, кроме возможности издавать Сянь Ши-Куя? Вот что-то такое я ей и написал.

Странным образом она ответила. Намекнула в своей манере, что я ей мало плачу за лицензию и что я ей кое-что должен по жизни. Это она завсегда так. Но в конце предложила личную встречу с ондатром. Если что-то из этого выйдет, она потом меня съест, требуя вечной благодарности и всяких знаков внимания. А с другой стороны – Плутарх, косточка, дерьмецо. А с третьей – ну ты понял.

Сижу, курю. Что дальше?

Посоветуй что-нибудь. Прямо здесь – черкни пару строк. Как скажешь, так и сделаю.

Борис

ПРИПИСАНО РУКОЙ РУБЕНА ЗАЛУПАЕВА: Если встретитесь, то ничего не теряете.

Р.З.

Платону Ефремовичу Голохвастову-Нащокину от Цыбули Зусь-Худодотовны Лотерейчик (отправлено с бэтменом)

Cher ami,

у меня плохие новости относительно нового законопроекта. Похоже, всё подтверждается. Je presume, нужно пересечься. Совместим это с тем делом: возможно, что-то выйдет.

Cordialement a vous,

Ц.Л.

Борису Львовичу Ретриверу лично в собственные руки

Дорогой, любимый мой Борис Львович!

Не устаю благодарить Дочку нашу Матерь, что под закат лет свёл с Вами знакомство. Не устаю корить и себя, что, по какому-то случайному злополучию, оно началось не должным образом. И, конечно же, благословляю нашу милую, любезную Цыбулю Зусь-Худодотовну, своими нежными крылышками ухлопотавшую, устроившую ту достопамятную встречу нашу, из-за каковой всё так чудесно переменилось на лучшее.

У меня множество добрых известий для Вас, так что и не знаю, с чего начать. Положусь, в таком разе, на свойства памяти, как бы выкладывая вначале то, что лежит выше, постепенно добираясь и до глубины. Правда и то, что сверху могут оказаться сущие пустяки. Однако сие я полагаю маловозможным, ибо душа упорядочивает воспоминания сообразно их внутренней ценности. Так что, отринув сомненья и тревоги, приступлю.

Во-первых: вопрос с Вашим членством в «Обществе ревнителей исконной русской словесности» совершенно решён, и решён в Вашу пользу. Вчера состоялось собрание, на котором я Вас аттестовал самым лестным образом. Возражения, правда, были, но были они слабые, и не от неприязненности к Вам лично, а от незнакомства. Кстати сказать, на том же заседании мы повысили вступительный и членский взносы. Но Вас, дорогой Борис Львович, первая из этих двух бед минует вовсе, так как для Вас мы сделали исключение, и Вам членство обойдётся в прежнюю тысячу соверенов. Что до второй беды, она не так-то и страшна. В конце концов, мы оба не бедствуем.

Во-вторых: я пересмотрел свои черновые заметы и могу уже с уверенностью сказать, что книгу о Московии составить могу. Меня, однако, смущает, что Вы ставите условием издание исключительно моим же иждивением. Даже и не предполагаю, что Вы тем самым желаете нанести мне какую-либо обиду. Вы лишь только стремитесь, как это обыкновенно бывает в делах, per fas et nefas уменьшить расходы, даже, возможно, ценою сокращения доходов. Ибо значительные доходы в вашей сфере порождаются читательским спросом, весьма переменчивым, и всегда являются чем-то вроде журавля в небе, коему всякий предпочтёт осязаемую синицу или, скажем, чижика, столь любимого нашими мишками как лакомство. Ad notam: выражение «чижика съесть» весьма употребительно в Московии в значении «изо всех благ избрать менее полезное, но более приятное». Мне помнится, что Вы в каком-то разговоре употребили сию поговорку в ином смысле; впрочем, скорее всего, мне изменяет память, коей, как всякой самке, постылы старики, и она из верной служанки превращается в ветреную Гебу. Так что ежели мне то помстилось – простите великодушно; но всё же указываю, чтобы исправить не совершённую, но возможную ошибку. Что до дела: войдя сполна в положение Ваше, я, после долгих колебаний, всё же решился на полную оплату печати своего труда. Я разумею, конечно же, именно печать, то есть само тиснение, мелкие же расходы по приобретению бумаги и картона, работе с рукописью, транспортные расходы и хлопоты по распространению с лёгким сердцем оставляю на Ваше усмотрение.