Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио

- Это вы мне, я полагаю? Что ж, я представлюсь. Меня зовут Замза. Грегор Замза. К вашим услугам. Взаимообразно позволю себе поинтересоваться, с кем имею честь?

- Ч-чего? - не понял бамбук.

- Ах, ну да, конечно, как я мог рассчитывать на иную реакцию? Ваши предельно упрощённые манеры делают наше общение затруднительным - как для вас, так и для меня. Видите ли, я привык к более обходительному обращению. Я воспитан в иное время, когда хорошее воспитание было в цене. Даже сеньор Коллоди, которому я отдаю должное, с моей точки зрения, бывает несколько вульгарен... хотя вы, разумеется, являете собой качественно иную ступень деградации. Хорошо, я ставлю вопрос иначе. Ваше имя?

- Буратина, - ответил бамбук, садясь на койку.

- Гм, запомним... И, насколько я понимаю, в вашем индексе много генов растений. Эта ваша кожа... кажется, какое-то дерево? Или трава? Впрочем, мне это безразлично: я чужд предрассудкам, как и они - мне. Важно только то, что находится внутри черепа. Но, скорее всего, там тоже дерево или трава. Вы, - уж простите старого физиогномиста, - не производите впечатления интеллектуала. К тому же вы, скорее всего, несколько недогидахт - если вы понимаете, о чём я.

Буратина почувствовал, что его каким-то образом задели, но не понял как.

- Да ты сам такой, - прибег он к простейшему риторическому приёму.

- Вот как? - насекомое немедленно обиделось. - Я, значит, вызываю у вас негативные эмоции? Вас что-то смущает в моём облике или поведении? Надеюсь, вы не страдаете инсектофобией? Или, может быть, - тут усики затрепетали особенно сильно, - вы антисемит?!

- Не поэл, - перебил его Буратина. - Ты кто? Чё тут делаешь?

- Так я и думал, - грустно сказало насекомое. - Вульгарность и дурновкусие - причиной коих, вне всякого сомнения, является постыдно низкий интеллект и усугубляющее данное обстоятельство отсутствие должного воспитания! Однако я всё-таки удовлетворю ваше любопытство. Что я тут делаю? Я тут живу. Если быть совсем точным, то я обитаю в этой комнате более ста лет. Что касается моего личного возраста, то, как я говорил в своё время профессору Преображенскому, он совершенно напрасно отказался от работы с высокими концентрациями генов насекомых. Некоторые их комбинации весьма способствуют долголетию.

- Сто лет? - Буратина вытянул шею, пытаясь разглядеть собеседника подробнее. - Ниччёсики! Хотя погоди, сто лет это ладно. Преобро... прибра... этот, как его, живодёр, он же раньше был? Ты правда с ним разговаривал?

- Уж не подозреваете ли вы меня в сознательной лжи? - насекомое возмущённо вздело усы в зенит. - О да, разумеется, я неоднократно беседовал с профессором. Это был интеллигентнейший человек, истинный аристократ духа. Общение с ним приносило мне ни с чем не сравнимое интеллектуальное наслаждение. Даже странно, что он не был евреем. Хотя порой меня терзают смутные сомнения...

- Он вроде ж собаками занимался, - выплыло откуда-то из дальнего закоулка памяти Буратина, - а не этими... как их... тараканами?

Грегор слегка пошевелился на стене, поудобнее растопырив тонкие лапки.

- А вы небезнадёжны... Рассею ваше недоумение. В начальный период исследований профессор занимался именно насекомыми. Собственно, изучение некоторых особенностей их генетического аппарата и позволило ему создать клеточный секвенсор. Просто опыты с собаками оказались более востребованы. Его заказчикам, как всегда, нужны были солдаты. А существа, подобные мне - то есть с высоким I в APIF, иначе говоря инсектоиды, - обычно испытывают глубочайшее отвращение к насилию и внешней дисциплине. Даже существа с генами муравьёв и термитов, на которых возлагались столько надежд, оказались более чем посредственными военными... Но, кажется, вы меня не слушаете?

- Яюшки... - пробормотал Буратина. Занудный голос насекомого навевал на него сон, удерживать внимание было трудно.

- Н-да, - насекомое неодобрительно качнуло усами, - ваши коммуникативные навыки тоже оставляют желать лучшего.

Это тонкое оскорбление Буратина почему-то понял.

- Да у меня по соцприспособленности знаешь сколько баллов? Тебе столько в жизнь не заработать! - выдал он.