Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио

Арлекин, сидящий у корней пинии и от нечего делать крутящий в руках бэтмена, ища у того хоть какую-нибудь дырку, чтобы присунуть, поднял голову и ухмыльнулся.

- Шеф, чё стряслось?

Карабас не отвечал, раскачиваясь и громогласно чихая. Из бороды раввина сыпалась то ли перхоть, то ли дорожная пыль.

Наконец, приступ кончился. Вспотевший, вымотанный бар Раббас утёр пот со лба и со вздохом уселся на повалившийся сосновый ствол.

- Влип наш Пьероша, - сказал он Арлекину. - Хочешь, покажу, что сейчас у него делается?

Арле кивнул - и через секунду подпрыгнул на месте, схватишись обеими руками за причинное место.

- Буээээ! Шеф, ну нельзя же так... - простонал он. - С кем это он?

- С поняшей, - вздохнул Карабас. - Рановато мы их встретили, я думал, они далеко от Кавая не уходят... Дай-ка я её голову посмотрю... - Фффу, никак не могу прорваться через хочку, - пожаловался он через некоторое время. - Ладно, мы с подсознанки зайдём... А, поняша непростая. Грациозность - двести с гаком, не меньше. То есть это почти пуся, ей бы в балаклавке ходить... н-дя...

- Чего? - не понял Арлекин.

- Ну смотри, - Карабас, как всегда после чихания, был крайне благодушен и позволял подчинённым задавать глупые вопросы. - У поняш - естественная иерархия по уровню няшности. Обычная няшность - граций сто. То есть это, конечно, прелесть, но не прелесть-прелесть. Хотя эффект накапливается. Если находиться рядом с поняшей, она тебя со временем подчинит. Но чтоб вот так размазать, подмять и в себя влюбить - это могут только девочки за двести граций. А бывают и выше. Которые образуют Высший Полусвет и имеют право посещать Пуси-Раут. Что такое раут, слыхал, задрыга?

Арлекин помотал головой.

- Званый вечер без танцев. Что такое званый вечер, тебе хоть понятно?

- Ебля, что-ли? - сообразил Арлекин.

Карабас усмехнулся в бороду.

- Не совсем. Они там решают вопросы. Можно сказать, что это высший совещательно-консультативный орган, с некоторыми правами законодательного. Но не то чтобы парламент... - раввин задумался, копаясь в бороде. - В общем, там всё определяет не подсчёт голосов, а интриги. Что такое интрига, знаешь?

Арлекин утвердительно закивал.

- И что же это, по-твоему? - не отставал Карабас.

- Ну... когда ты чем-то занят, вокруг не смотришь, а кто-то сзади подобрался и присунул, - объяснил тот.

- В чём-то ты прав... - задумчиво протянул раввин. - Только они это делают словами. И няшем. А чтобы друг друга не обняшить в патоку, они носят балаклавы, такие мешки на головах, что-ли. Если мордочки у поняши не видно, няшность снижается до терпимой. Ну хоть это тебе доступно, педрилка картонная?

- А что такое картонная? - недоумёл Пьеро.

Бар-Раббас только рукой махнул - потом, мол, не в этом соль.

- Так вот, на нашего Пьерика набрела поняша. И включила на него теплоту, причём довольно успешно. Вот только он её, паршивец этакий, своим эмо-полем накрыл. Они и склеились. То есть смотри что получается: она его няшит, он её любит и хочет, накрывает чувствами, она от этого плывёт и ещё сильнее няшит. В общем, замкнутый круг. И теперь они будут любить друг друга до отвала. Чёрт, как же мне сигары не хватает...

- И чего? Мы будем тут ждать, пока они наебутся? - не понял Арлекин.

- Spiritus quidem promptus est, - пробормотал раввин. - Наебутся и отрубятся. Главное, чтобы мозолей себе не натёрли. Хотя и натрут - невелика беда... А с этой пусей я потом сам поговорю. Всё равно идти через них, не так ли? Нам нужен легальный статус и источник средств. Ты же не хочешь топать до Директории своими ногами? И, наверное, тебе нужен ежедневный завтрак, обед и ужин, в отличие от нашего дорогого Базилио? Так вот, мы заявим себя артистами. По понятиям у артистов есть право свободного прохода. Я буду директор труппы, вы с Пьеро - актёры, устроим эмпатетический театр. Девочки любят слэш. Будут течь с брызгами и нести нам маленькие золотые кружочки, кои мы все так любим, - раввин зевнул, прикрыв рот ладонью.

- Эмо-театр? Слэш? То есть мы с Пьеро со сцены? - дошло до Арлекина. - А что, шеф, нехилая идея. Если это будет такой же отвал башки, как сейчас... А всё-таки Мальвина - скобейда, схуялью крытая, - нелогично завершил он.

- Кто бы спорил, только не я, - раввин вытянул из травы упругую былинку, сгрыз мягкий кончик и принялся ковырять между зубами, пытаясь достать застречку.

- Шеф, извините, я вот что подумал, - забеспокоился вдруг Арлекин. - А на вас их няшность действует?

- Увидим, - неопределённо сказал раввин. - А сам не боишься?

- Вот ещё, - усмехнулся Арлекин, - чтобы меня обаяла какая-то гадина двужопая? Если бы мальчишка - другой разговор.

- Мальчишки там есть, - усмехнулся в бороду бар Раббас. - Правда, у них с няшностью проблемы. Да и мало их.

- Ну я и говорю, бабы - гадины двужопые, - вывел мораль Арлекин. - Так что там у Пьера? Он кончил или как?

Карабас закрыл глаза, сосредоточиваясь.

- Кончил уже раз пять, - сообщил он. - И продолжает наяривать... Ого, ну и даёт лошаденция! Даёт и даёт...