Золотой Ключ, или Похождения Буратины. Том I. Путь Базилио

- А вы к нам суровы, Ф-фока Евстаф-фьевич! - опоссум, произнося имя оппонента, дважды фыркнул. - Вот только забыли одно маленькое обстоятельство. В большинстве случаев разные ткани метилируются по-разному. А это значит, что цепочки разные, и мы имеем дело с химерой. Как правило - секториальной или периклинальной, - добавил он специальным обидным тоном.

- Цепочки изначально тождественны! - завёлся утконос. - Метилирование не делает  организм химерой! По определению!

- Ах по определе-е-ению! - гуняво протянул опоссум. - Ну тады ой! Кто мы такие, чтобы против определе-е-ений! А всё-таки: ежели вы в разных тканях отключаете гены в разной последовательности, то де факто получаете разные цепочки! И как же это вы опишите генетическую карту такого организма?

- На макроязыке секвенсора - без проблем, - заявил утконос, нервно подрагивая клювом.

- Ага! - торжествующе распушился опоссум. - То есть вы рассуждаете как технарь-оператор! А не как учёный! Вам звание не жмёт?

- Извольте отвечать за свои слова! - утконос вытянул шею. - Вы, не имея за душой ни одного серьёзного результата, смеете мне тут...

- Фок" Евстафы-ыч! - позвали от входа. - Велено передать! Педрыщенко приехал, образцы привёз!

- Бегу! - закричал утконос. - Я вам этого не забуду, Демьян Демьяныч, - пообещал он опоссуму, вставая и вытряхивая из кармана жилетки какую-то мелочь.

- Да пожалуйста, сколько угодно, - презрительно заявил опоссум, за которым осталось последнее слово.

Спящий зебу пошевелил ушами и снова отрубился. Опоссум посмотрел на него, но будить не стал, а зачавкал лапшой.

Зебу тем временем приоткрыл один глаз и уставился на кота. Глаз был мутный, нечистый, с кровянкой.

- Пардоньте, уважаемый, - выговорил он с трудом, но чисто, - вы это... того?

- Того, - сказал кот. - И сего. Я со смены. Тут недавно.

- А-а, - понял зебу. - Со смены, значит... Чайком белым угостишь? Я завтра... послезавтра, - поправился он, - отдам. Душа просит. Я сегодня это... совсем того.

Кот сопоставил. "Чаёк" и "душа" как-то не вязались, как и тема угощения. Правда, словцо "белый" вносило некоторую ясность.

- А почём здесь? - наконец, задал он вопрос, который обычно прояснял ситуацию.

- Сорок поллитра, - вздохнул зебу. - На медицинском делают. Ну так чего? Угостишь?

Кот решил, что усталый и поддатый лаборант с пониженной бдительностью может рассказать что-нибудь ценное.

- Давай, что-ли, - кот достал соверен. - Пиво тут есть?

- Пиво тут рядом, в палатке, - обнадёжил зебу, глядя на соверен осмысленно и алчно. - Пять сольдо кружка. Пронесу.

- Тёмное? - уточнил кот.

- Найдём, - обнадёжил зебу. - Давай, ща сгоняю. Мне пройтись надо. Я того... это самое.

- Да уж вижу, - сказал кот, отдавая деньги.

Зебу появился минут через десять, с канистрой. Входная мышь глянула на него с крайним неодобрением, но пропустила. Похоже было, что здесь его знают давно и основательно.

Потолкавшись у прилавка, зебу получил железный чайник, а также два не очень чистых стакана. Всё это он каким-то образом донёс до котиного столика, взгромоздился на табурет и тут же присосался к носику. По выступившим слезам на воспалённых очах его можно было догадаться, что не чай он пьёт.

В чайнике и впрямь оказалась водка. Кот решил от неё дистанцироваться, зато пивасика хлебнул с удовольствием.

Зебу, выпив, стал разговорчивее. Баз, конечно, понимал, что эффект этот мимолётен - и скоро собеседник свалится. Поэтому Базилио решил не тормозить и завёл разговор о мерах безопасности в Институте.

Как ни странно, зебу активно подхватил тему. И вывалил на кота всякие нерадостные новости.

Оказывается, в последнее время - где-то c начала октября - начались устрожения режима. Число постов и проверочных пунктов увеличилось, а главное - охранники стали как не родные. Если раньше они смотрели на сотрудников без подозрения, ограничиваясь выборочным обнюхиванием, то теперь со всех требуют пропуска, разрешения и тому подобные документы. Кроме того, они взяли манеру совать нос в личные вещи.

Зебу всё это категорически не нравилось. Во-первых, он имел привычку тырить на рабочем месте всякие ништяки, в чём без стеснения и признался. В-вторых, его шеф - тот самый утконос - принципиально никаких документов с собой не носил, полагая, что его должны узнавать и приветчать honoris causa. Вчера вечером из-за подобной коллизии почтенного Фоку Евстафьевича не пустили в препараторскую, из-за чего критически важный эксперимент задержался на четыре часа. И если дело дальше так пойдёт... - тут зебу, наконец, cложил буйну голову на стол и дал храпака.

Базилио подумал, стоит ли тормошить непутёвого лаборанта и требовать сдачу, которую тот зажилил. Решил, что нуёнах: лучше остаться друзьями, или хотя бы иметь повод что-нибудь попросить у зебу в будущем, мало ли как оно сложится. Перебрался обратно за свой столик, дохлебал кружку. Сходил к стойке, взял стакан настоящего чая - горячего, с сахаром и лимоном. Чай после пива пошёл туговато, но подступающая усталость малость отодвинулась.