Золотой ключ. Том 3

Одно дело, скажем, заставить женщину влюбиться в какого-нибудь мужчину — заклинание не меняет ее сущности. Чары внушения действуют только на ту часть сознания, которая управляет чувствами. Человек — невероятно сложный и тонкий организм, даже самые умелые художники не в состоянии воспроизвести его во всех мельчайших деталях…

Если только за дело не возьмется настоящий мастер.

Нет, нельзя забегать вперед.

Сарио удалось манипулировать герцогом Алехандро без помощи волшебных красок. В конце концов, они с Алехандро помогали друг другу и действовали к обоюдной выгоде. Обе семьи процветали. Так что союзу Грихальва и до'Веррада исполнилось уже несколько веков.

И тем не менее в Мейа-Суэрте все совсем не так хорошо, как хотелось бы. Грихальва вырождаются, до'Веррада становятся какими-то бесполезными, а чума неповиновения угрожает уничтожить все, что они так долго и упорно создавали.

Чтобы навести порядок, нужна рука сильного человека. В качестве Верховного иллюстратора он сможет действовать быстро и эффективно.

Верховного иллюстратора назначает Великий герцог. А чтобы контролировать поступки и волю Великого герцога, необходимо обладать тем, что герцог хочет больше всего получить.

Сарио открыл одну из коробочек, украшенных драгоценными каменьями. На подстилке из шелка цвета слоновой кости лежала прядь золотистых волос, не потерявших своего ослепительного сияния. В крошечном отделении, тоже закрытом, были спрятаны более темные, лонные, волосы, маленькие, жесткие колечки; а рядом с ними — тоненькие волоски с руки и ноги.

Сарио опустил крышку и отставил шкатулку в сторону.

Толпа и в самом деде ворвалась во дворец в Ауте-Гхийасе. Разъяренные простолюдины даже не стали изображать, как это было в Таглисе, что разгром имеет под собой какие-то законные основания. Они собрали мушкеты, лопаты, вилы, мясницкие ножи и смели дворцовую стражу, не обращая внимания на собственные потери. Многие тогда погибли в результате сопротивления охраны или оказались растоптанными своими единомышленниками, жаждущими крови и считавшими, что это невысокая плата за возможность отомстить ненавистному властелину и его семье.

Сарио спрятал ресницы в отдельную шкатулку для драгоценностей, потому что они были такими тонкими и такими необходимыми, а растерять их легко. Ногти с ног и рук лежали в коробочке попроще; с ними не нужно было обращаться столь бережно. На них виднелись следы засохшей крови.

Сарио почти сразу все понял (не услышать толпу невозможно), поэтому окутал себя особыми чарами. “Тут никого нет”. Коллективное сознание толпы легко убедить в том, что тебе нужно, и, хотя он сотворил заклинание наспех, его никто не заметил. Впрочем, их интересовал не Сарио. Толпа наметила себе совсем другую жертву.

У него осталось всего пять стеклянных флаконов с кровью. К сожалению, шестой разбился, когда он бежал из хаоса, охватившего Ауте-Гхийас. Пяти хватит. Сарио наклонил один флакон, и кровь тяжело, лениво потекла по внутренним стенкам. Он специально добавил в нее клевер, чтобы она не засохла.

Он стоял, окутанный тенями, наброшенными на сознание взбесившейся черни, стоял за гобеленом, висящим в большом зале дворца, и наблюдал за тем, как толпа расправлялась с королевской семьей. Точнее было бы сказать, их разорвали на мелкие куски, всех, даже верных слуг и придворных, которые оставались рядом со своим господином до самого конца.

Тело Короля Иво посадили на кол и выставили на всеобщее обозрение в одном из окон, выходящих в сад и на подъездную аллею. Бедняжка королева Айрин, безобидное существо во всех отношениях, бесследно исчезла среди горы трупов.