Золотой ключ. Том 3

— Наш тио Алессо, — вмешался Рохарио с некоторым раздражением, — частенько приезжал сюда, он обожал эти комнаты и сад, а четыре года спустя после того, как он стал Великим герцогом, неподалеку отсюда его сбросила лошадь.

— Великий герцог Алессо погиб здесь? — спросила Беатрис, заинтригованная столь неожиданной подробностью из жизни двора.

— Я и сам могу рассказать эту историю, Рохарио. — Эдоард отодвинул свой стул от стола. Остальные поспешно поднялись вслед за ним. — Я с радостью покажу вам свою новую охотничью собаку, — переключился он на другую тему и предложил Элейне руку.

— Конечно.

Они вышли во двор, а оттуда направились в сторону конюшен. Эдоард был на удивление тихим, а Рохарио, все больше раздражаясь и негодуя, тащился позади, сопровождая Беатрис и Мару. Вне всякого сомнения, ему не хотелось тут оставаться. Только Великий герцог мог его заставить. Но почему? Видимо, именно этого и хотела от нее мать: вызнать все домашние секреты до'Веррада. Элейну передернуло. Какая мерзость!

— Вам холодно? — спросил Эдоард. — Можем вернуться за накидкой.

— Нет, спасибо.

— Вот мы и пришли. Вы любите лошадей?

— Я еще не научилась их рисовать.

Внутри конюшни царил полумрак, и Элейне понадобилось несколько минут, чтобы глаза привыкли к тусклому освещению. Впереди что-то глухо стучало о стену.

— Господин! — Конюх поспешил к ним навстречу. — У вашего нового коня просто огненный нрав. Слышите, как он бьется в стойле? Не стоит подходить к нему близко, пока мы его не успокоим.

— Я приду попозже. Сюда, каррида мейа. Пойдем посмотрим собак.

Как только они очутились на улице, настроение у Эдоарда явно улучшились. Им удалось оторваться от остальных спутников, и он положил вторую свою руку поверх пальцев Элейны, лежавших у него на локте. Она испуганно улыбнулась, но внутри у нее все точно окаменело. Она внезапно вспомнила свои супружеские отношения с Фелиппо — воочию видела, чувствовала его руки, тело и губы, но ей казалось, что происходило это не с ней, а с кем-то другим, с человеком, которого она больше не знает.

— Если вам холодно, давайте вернемся в дом. В моих апартаментах есть камин. Я прикажу его разжечь. И они останутся наедине.

— Я бы хотела посмотреть на гончих. — Элейне с трудом давались слова.

— Эйха! Они просто великолепны. Мы, до'Веррада, в течение многих поколений выращиваем собак; насколько мне известно, первые три сучки прибыли в качестве свадебного подарка из Кастейи. Я плохо помню подробности, но если они вас интересуют, служащие в канцелярии Палассо легко отыщут для вас соответствующие записи, им все равно совершенно нечего делать.

Отца старые документы не занимают, если они не касаются торговли… А мы, дети, никогда особенно не налегали на учебу, что ужасно расстраивало нашу дорогую матушку, поскольку она обожала хорошую философскую дискуссию; лишь один Рохарио прочитал парочку умных книг. Но он всегда старался сказать что-нибудь едкое, и матушке это надоело, вот она и перестала с ним разговаривать на серьезные темы. Смотрите, будки. Фрамба и Фрага — это две сучки. Вуонно — самый крупный пес, а это Суэрто. Ты у меня лучше всех, правда, меннино?

Эдоард отпустил Элейну и занялся рыже-коричневым псом, подскочившим к нему. Элейне тут же стало ясно, что собака без ума от своего хозяина, и она поняла, как изобразит наследника. Ее захватила эта идея.

— Я сделаю несколько предварительных эскизов. Вы будете стоять в поле с мушкетом в руке, а рядом — ваши собаки.

— Великолепно! Вы нарисуете всех гончих. И мы устроим в Чассериайо небольшую Галиерру, где повесим портреты моих собак.

Элейна не удержалась от смеха, услышав, с каким удовольствием он это сказал. Эдоард взял ее руку в свою, наклонился и стал целовать пальцы. Улыбнулся ей.

"У него и в самом деле красивые глаза, — подумала Элейна. — Может быть, все не так страшно”.

Вдруг она услышала голос Беатрис. Эдоард тоже — Элейна увидела это по выражению его лица, — но он не выпустил ее руки. Так что Беатрис, Рохарио и Мара пришли как раз вовремя, чтобы увидеть финал нежной любовной сцены. Почему-то щеки Элейны залились краской. Матра эй Фильхо! Она же не девочка, чтобы краснеть, когда другие видят, как ею восхищается мужчина! Всем прекрасно известно, зачем она сюда приехала. И все же она мягко высвободила руку и отвернулась.

— Я начну прямо сейчас, — сказала она, стараясь скрыть смущение.

Эдоард щелкнул пальцами, и на его зов прибежал слуга, которого немедленно послали за мольбертом, бумагой и красками.

— Я так люблю собак, — проворковала Беатрис, повернувшись к Эдоарду.

Рохарио отошел в сторону и обратил задумчивый взор на поля. Вернулись слуги. Элейна приготовилась делать этюды.

— Сначала я нарисую гончих, — сообщила она. — Сделаю несколько эскизов, чтобы получше их узнать.

— Пойдемте, дон Эдоард, — мягко позвала Беатрис. — Вы должны показать мне сад.

— А с меня вы будете делать зарисовки? — просительным тоном промолвил Эдоард.