Золотой ключик для Насти. Книга вторая

В народе нравы кронпринца знали даже лучше, чем законы и цены на зерно. Ни одна бабья, да и мужицкая, посиделка не обходилась без обмывания костей будущего короля. А так как в вопросах политики, светской жизни, военного и магического искусств, принц был безупречен, говорили обычно о делах сердечных. Хотя сердечными их назвать сложно — всё ж не сердцем их высочество живут, а… ну при детях говорят, что резервом.

Так вот, о сердечных делах наследника, хозяин постоялого двора знал не меньше остальных, поэтому глазам верить не спешил. Ну не мог Эрик бабу на руках нести — не мог! У него ж все фаворитки как солдаты на плацу — вымуштрованные, собранные, чтобы поменьше слёз и никаких обмороков. Неудивительно — высочество бабьи штучки терпеть не может, чуть что — сразу отставку даёт. За то его мужики и уважают!

А вот бабы вздыхают да злорадствуют — мол, поживём-увидим. Мол, найдётся однажды такая, что не только голову вскружит, но и сердце похитит. Вот тогда высочество побегает.

— Неужто накаркали… — пробормотал хозяин. Тут же вздрогнул — вспомнил, что не один. Да и кто перед ним тоже вспомнил.

Бросил пугливый взгляд на Кардера, но глава тайной канцелярии, вопреки логике, улыбнулся. Только уголком рта, но всё-таки.

— Это Настя, — шепнул блондин.

У хозяина глаза округлились.

— Настя?!

Нет, он, конечно, слышал про Настю. Все в деревне слышали! Но не поверили. А что, разве ж такое возможно, чтобы кронпринц какую-то лишенку за руку по всей столице водил, метки хитроумные ставил, да на всех придворных за один лишь взгляд на неё рычал — а именно такие слухи один торговец со столичной ярмарки привёз.

Из круговерти мыслей вырвал голос Кардера:

— Ну ты насмотрелся?

Хозяин спешно кивнул, ответил не без дрожи:

— Пожалте за мной! Пожалте, пожалте! — и помчался показывать комнаты.

Кардер стоял в дверях небольшой комнаты с видавшей виды мебелью и взирал, как Эрик укладывает бездвижное тело колдуньи на узкую кровать.

— Что ты намерен делать? — тихо спросил он.

Принц осторожно стянул с её ножек туфли на низком каблучке и только потом ответил:

— Отменить поездку.

— Что? — глава тайной канцелярии ушам не поверил. — Эрик, это недопустимо. Это будет расценено как слабость! Мы должны задушить бунт на корню, иначе дальше будет только хуже. Они начнут открыто выступать против короны, взбаламутят народ, а когда народ взвинчен — до гражданской войны один шаг.

— Нет. Всё наоборот. Хуже будет если мы продолжим…

Глава тайной канцелярии хмыкнул — он прекрасно понял, что имеет в виду наследник. Под гнётом чувств Эрик совершает непозволительные ошибки. Взять хотя бы сегодняшний вечер — побег из Западного Оплота был недопустим, неразумен в высшей степени. Принц должен был уехать утром, в сопровождении сияющей от счастья колдуньи, чтобы и отравители, и тот, кто дал Насте шанс вернуться в родной мир, поняли — они проиграли, а наследник, как всегда, выиграл. Вместо этого принц приказал мчать во весь опор — думал, что сумеет выманить покровителя чужачки. Но ведь в Западном Оплоте никто не осведомлён об истинных мотивах, побег истолковали иначе. Урон репутации Эрика, и короны, колоссальный. Если подобное повторится, то Эрику будет проще отречься от престола, чем восстановить уважение знати.

— Кардер, я понимаю, что мои слова покажутся тебе бредом сумасшедшего, но я не могу думать о делах короны, когда моя судьба висит на волоске. Знаю — это недостойно правителя, но… не могу.

— Значит, уже не любовь, а сама судьба? — горько усмехнулся блондин.

— Я не могу без Насти.

В этот миг Эрик напоминал приговорённого к смерти. Те, кто знаком с принцем достаточно хорошо, знают — это означает, что решение принято, Эрик в нём не сомневается и ни за что не отступится.

Кардеру очень хотелось поддержать друга, но в данных обстоятельствах, сочувствие или согласие равно государственной измене. Он попытался вразумить:

— Твоя судьба — Фаргос, — веско заметил блондин. — Отошли колдунью в столицу, закончи поездку, а дальше…

— Я думал об этом, Кардер. Но не могу… Я не успокоюсь, пока не решу вопрос с Настей. И чем скорей это сделаю, тем скорей вернусь к делам.

— Решишь вопрос? — возмущённо воскликнул блондин.

— Не кричи. Разбудишь.

Эрик повернулся спиной, подошел к кровати, сел на корточки. Пальцы потянулись к каштановым локонам, но в последний миг принц убрал руку.

— Ей плохо, понимаешь? — тихо сказал наследник. — И это моя вина. Я… я всё делал не так. Я был неправ. Я всё испортил.

Глава тайной канцелярии не сдержался, протянул ехидно:

— Надо же! Какой вы всё-таки догадливый!

— Молчи. Ты тоже хорош, — процедил Эрик. Скривился, передразнивая: — Запугаю! Станет шелковой! К тебе прибежит… Проклятье! Зачем я тебя послушал? Зачем я вообще тебя слушаю?

— Эрик…

— Уйди, — сухо бросил наследник. — И дверь закрой.

Кардер вздохнул и постарался придать голосу уверенный, спокойный тон:

— Эрик, я всё-таки настаиваю на заклинании полного подчинения. Дела короны не терпят отлагательств, ты не можешь всё бросить…

Глаза кронпринца вспыхнули злым, алым светом. Кулаки сжались.