Золотой конвой. Дилогия

Выстрел сзади жахнул так, будто бабахнули не из пистолета, а из крупнокалиберной винтовки. Косяк двери к которой я летел, разнесло в мелкую щепу. Я чертыхаясь и закрывая голову руками, вывалился в коридор. Спина была как один нерв, в предчувствии следующего выстрела. Потеряв голову, я толкнул первую попавшуюся дверь, и ввалился в… здесь я еще не был. Это был рыцарский зал, или что-то типа того. Мечи, копья, и всякие там ухваты пачками висели на стенах. Щиты, несколько доспехов, застывших будто призраки на подставках у стен. По продольной оси в центре зала стояли стеллажи с древними орудиями убийства. Мне некогда было все это рассматривать. В другой конце залы была дверь, и я понесся к ней как спринтер. Мне показалось, что сзади я слышал шаркающие, сбивчатые шаги преследователя.

Я влетел в дверь больно ударившись плечом, и затряс ручку так, будто меня било током. Ручка не поддавалась. Внутри опять все оборвалось. Дверь была заперта. Тупик! Я обернулся. Окна! Увы… Рейки в окнах были толщиной в мое запястье, хрен выбьешь. Я подскочил к ближайшему доспеху, — кираса с железными рукавами и нахлобученный сверху шлем, и ухватил всю стойку, чтоб как тараном высадить проклятое окно… Бабахнуло, взвизгнуло. Я оторопело посмотрел на доспех в руках — в шлеме зияла огромная сквозная дырища. Я метнул взгляд на дверь, из которой прибежал.

Он стоял там, опираясь рукой на косяк. «Колониальный мундир». Огромный пистолет был направлен на меня, из дула убегал вверх легкий дымок. Я бросил чертов доспех. Стойка рухнула наземь, с диким грохотом, будто обрушилась полка с кастрюлями. Искалеченный шлем, дребезжа забралом и громыхая, будто кастрюля, укатился куда-то к стене.

Человек в дверях как-то шевельнул пальцами держащей руки, и ствол его пистолета вдруг переломился, перестав целить мне в лоб. Отвалившись от косяка, он приподнял пистолет, и пальцами свободной левой руки вытолкнул из казны ствола стрелянную гильзу, привычным движением вытащил из гнезда на поясе огромный новый патрон, и опустил его в ствол пистолета. Кистевое движение правой руки — и ствол пистолета со щелчком встал на место. Я стряхнул оцепенение, и бросился под защиту стойки с какими-то рогатинами в средней части зала.

Человек улыбнулся, вступил в зал, и демонстративно подняв пистолет.

— Это «Томсон-Сентер Энкор», калибр 460. — Дружелюбно объяснил он. — лучший пистолет, из когда-либо созданных. Одна пуля, — более чем достаточно, чтоб убить любого, кто движется. — Он выдохнул и потер сзади шею. — Твой друг сыграл хорошую шутку. Слегка встряхнул мне мозги. Но не надейся, что я промахнусь. Если хочешь выйти отсюда живым, — скажи пожалуйста, — где орел?

— Да пошел ты! — Вякнул я из-за стойки. Кажется, мой голос дал петуха, и вообще, это прозвучало довольно жалко.

— Ладно, — согласился человек. — ты сам выбрал. Значит, охота. — Он положил пистолет на сгиб руки. — Это будет забавно.

«Колониальный мундир», — это прозвище несколько устарело, поскольку от его левого рукава остались одни лохмотья — неторопливо двинулся вперед. Я чуть высунул голову, посмотреть где он, — и едва успел убрать башку обратно — пуля просвистела у меня надо мной, жутко шлепнув по стене в углу.

— Трепыхайся, зверюшка, — Хохотнул «мундир». — Это не должно быть скучным.

Зазвенела упавшая на пол пустая гильза.

Я замер. Это был тупик. Послышались приближающиеся шаги. Сейчас он просто подойдет, обогнет стойку, и… Хлопнул еще один выстрел, — в стойке за которой я скрывался образовалась огромная дыра. Прошило насквозь, — что же за патронищи у него? Чуть правее, и пуля была бы во мне.

Ну, скотина!.. Я почувствовал, как меня затапливает отчаянная холодная ярость, затмевая собой плескавшийся внизу страх. Отступать некуда, за нами Москва… Зверушка, значит?

Я поднял голову. Он как раз выбрасывал из ствола пустую гильзу. Этот долбоеб и правда пришел за мной с однозарядным пистолетом. Я подскочил, ухватив со стойки какую-то допотопную херню — что-то вроде длинного узкого четырехгранного копья, с коротким череном, равным по длине железку.

— У зверей бывают клыки! — рявкнул я, — и метнул что есть мочи свое копьецо в охотничка.

Все-таки зал был слишком большим. Или я был херовым метателем. Снаряд кочергой пролетел в воздухе, правее от цели, и со звоном влепился в пол где-то позади. Человек однако вздрогнул, патрон выпал у него из рук, и забренчал по каменному полу.

— А! — Рявкнул я, хватая какое-то другое копье. — Я тебе покажу! — Копье почему-то не хотело выходить из стойки, — только сама стойка тряслась — и я схватил другое древко, — на конце последнего оказалась совершенно жуткая штука, совмещавшая в себе и копье, и алебарду в одном флаконе, и еще какой-то серп с зацепом.

— Иди сюда, гопник купчинский! — рявкнул я, — потрясая своим ухватом наперевес, и помчал на «мундира», набирая скорость.