Золотой конвой. Дилогия

Еще один момент — ныне мертвый командир боевиков сказал, что их люди полностью раскололи товарища Марко — Бруно. Если оный Бруно под влиянием химии выболтал адрес основной штаб-квартиры братьев Марко — крутые ребята могли прилететь туда раньше меня. И уж тогда меня там точно не ждет ничего хорошего. Ситуация усугублялась тем, что злыдни уже могли знать, куда ехать. А вот я вообще не имел об этом никакого представления. Где тут в Италии затерялся этот монастырь Санто-Маурицио?

Короче, было много неясного. Как? Куда? И сколько у меня времени в запасе? Фактор места, фактор условий, фактор времени… — все под вопросом. Просто обалденные обстоятельства. Тем не менее, надо было что-то решать, и я более-менее определился, что мне делать.

Первое — из города ночью не валить. Я не знал, как работают местные правоохранители. Мы устроили дикое побоище на вилле, но это все-таки была не людная улица, а уединенное место. Поднимут ли всю полицию на уши по линии борьбы с терроризмом? Или станут расследовать это как обычный криминал? Если полиция озаботится особым режимом в городе, — то дороги уже перекрыты. Шанс, что мою машину остановят ночью, когда других авто мало, был весьма высок. Днём же, наоборот, потоки машин увеличат мои шансы затеряться. Еще одно — мне позарез нужен был навигатор и интернет. Здесь, в туристическом городе добыть его было намного проще, чем где-то еще — опять же, фактор английского. Поэтому, решено — до утра остаюсь в городе; перекантуюсь остаток ночи в машине.

Чем заняться у меня было. Сперва — разобраться с оружием. Первым, в тусклом свете далекого уличного фонаря, выщелкал тухлые патроны из магазина Берретты. Набил туда новые, позаимствовав их из магазина-пистолет пулемета. Замирая, при свете редких проезжающих машин, таким же образом заполнил магазины «Глока». К концу процедуры подушечки пальцев, с непривычки начали саднить. Затем, тихонько матерясь в темноте машины, стянул с себя пиджак. Соединил плечевые петли на кобуре Глока, нацепил на себя, и подогнал её по размеру. Поверх кобуры натянул обратно пиджак. Затем занялся деньгами. Напрягая глаза, разложил разноцветные евросы, согласно номиналу. Получилась не слишком толстая, но все же порядочная пачка, которую я устроил в бумажник. Хотя бы с деньгами у меня не должно было возникнуть проблем. Так… А вот теперь можно было… нет, даже нужно было немного поспать.

Я опустил назад спинку сиденья, и получилось вполне пристойное ложе. Опустившись на него я вдруг понял, как же я устал. Это было какое-то непонятное состояние, когда ты вроде вымотался до крайности, но так напряжен, что сон все равно не идет. Я повертелся так и сяк, устраиваясь поудобнее. Наконец, несколько раз сильно сжал и разжал кулаки, напряги отпустил пресс, чтобы снять лишний тонус мышц. Задышал глубоко, как когда-то учили в армейке, и… помогло. Организм наконец отпустило. Все стало смутным, неважным, и наконец все тревоги дня покрыл его величество сон.

* * *

Утро ворвалось ко мне стуком в стекло. Сердце дало сбой, я подскочил, рука метнулась к кобуре, но слава богу, глаза продрались раньше, чем я натворил дел. Какой-то темпераментный сын итальянского народа, широкий с круглым лицом, тараторил что-то на своей мове, оживлённо жестикулируя. Настоящий стереотипный итальянец, которого я благодаря его мимике и выразительности поз, понял и без знания языка. Тычок пальцем в машину стоящую позади, а потом себе в грудь — его машина. Тычок пальцем в меня, а потом две ладони, сведенные рядом на небольшом расстоянии — я его «запер». Жест в сторону циферблата часов на левой руке — он опаздывает. Ну и легкое постукивание себя ладонью по лбу… — тоже понятно.

Я окончательно продрал глаза, посмотрел, не точит ли из-под пиджака кобура, поднял сиденье, и чуть приоткрыл стекло. Шум от мужика сразу прибавил в громкости.

Я снял машину с ручника, и завел мотор.

— Си-си, сеньор, — успокаивающе сказал я ему, — э-ээ, как его там, скуза…

На этом мои познания итальянского были полностью исчерпаны. Поэтому я вывернул руль, и выехал на проезжую часть. В принципе, я должен был сказать дядьке спасибо. Если бы не он, кто знает, сколько бы я еще продрых.