Золотой козленок

Фунтик, дабы отвратить дефицит спиртного, кинув загадочное: «Щас», - скрылся в дверном проёме.

Совершив паломничество в вагон-ресторан, воротился с бутылкой «Столичной». Тратиться на «Кизлярку» особой нужды уже не было.

- Коньяк кончился, - Фунтик развёл руками, читая на лицах попутчиц немой вопрос. - Примите наше искреннее соболезнование.

Жульдя-Бандя улыбнулся, взирая на то, как интеллектуально возмужал кореш, конечно же, не без его участия.

- Принимаем! - Светлана, как старому другу, пригласительно махнула рукой. Женщины были уже навеселе и, утратив инстинкты, перестали беспрестанно поправлять полы халатов, демонстрируя спелые сочные груди до тех пределов, после которых назначение домашней одежды начинало утрачивать свою сущность.

Зинаида приходилась Светлане золовкой, и, хотя они дружили, ей необходимо было всё же помнить об этом. Она сидела у окна, напротив новопредставленного Фёдора, и, роняя на него нечаянные взгляды, придвинула ногу к его ноге. Это сокрывала столешница, которой, однако, не удавалось утаить червового интереса к молодому человеку.

Фунтик, удивляя друга, стал красноречиво и правдоподобно врать о своей последней экспедиции на Крайний Север, где он, в качестве полярного исследователя, корпел, изучая арктические льды. Он рассказывал о том, как они приручили белого медведя, подкармливая его салом, олениной и полюбившимися ему конфетами.

Впрочем, полярная экспедиция Фунтика закончилась гораздо южнее, на Урале, в яснополянском «профилактории» строгого режима.

- И что - вы съели собаку?! - доверчивая простушка Зинаида выказала такую степень удивления, будто геологи съели начальника экспедиции. Они прожили в Ленинграде около десяти лет, но всё равно оставались доверчивыми и наивными, глупыми провинциалками.

За разговорами мгла сожрала день. И пытливые глаза фонарей на полустанках беззастенчиво заглядывали в купе, в котором безликая лампочка дежурного света придавала обстановке лёгкого интима.

- Мальчики, пойдём, покурим, - Светлана по-свойски взяла под руку понравившегося ей больше Федю. В Питере, чтобы снять с себя чёрную метку провинциалок, нужно было курить, по утрам вместо чая пить кофе, и говорить, кстати, не «кофэ», а кофе. Ходить в театры и, при случае, не забывать рассказывать об этом.

- Зинуля, а ты что - курить бросила?

- Бросила, - ответила Зинаида.

Фунтик хихикнул, зная точный перевод по фене.

Жульдя-Бандя с удовольствием повиновался, и они покинули купе, услышав, как тотчас щёлкнул замок, что наводило на недетские мысли.

В тамбуре присутствовал дух аммиака, пожирающий остальные запахи. С купейным вагоном соседствовал плацкартный, а там убирать в туалетах было не принято. К тому же пассажиры плацкартных вагонов, в силу своего пролетарского невежества, частенько мочились в «гармошках» - переходах между вагонами, не желая утомлять себя ожиданием в очередях.

- Прошу, - Светлана протянула пачку «Космоса». Попутчик изъял сигарету и галантно предложил даме, предупредив:

- Курить вредно.

- Не может быть! - попутчица щёлкнула зажигалкой, сладострастно затянувшись дымом.

- Минздрав предупреждает: «Курение опасно для вашего здоровья!» - прочитал внизу пачки краткую эпитафию от Минздрава новый знакомый. Впрочем, нисколько не рассчитывая на то, что это возымеет действие.

- Кто б знал, если бы не эти сигареты, что у нас в стране существует Минздрав, - молодая женщина поддела коготком ленточку с пустым воззванием и, смяв обёртку, бросила в угол.

Она курила с излишней манерностью и аристократичностью, что в тамбуре вагона выглядело комично. Закончив, небрежно бросила окурок на пол, подчёркивая своё пролетарское происхождение.

Светлана подхватила попутчика под руку, нисколько не опасаясь случайных знакомых, и повела в купе. Дверь оставалась запертой, что на недетские мысли уже не наводило. Она подёргала ручку, возвещая об отсутствии желания дожидаться в проходе.

Фунтик, виновато улыбаясь, как создавший очередь посетитель общественной уборной, отворил дверь. Он незаметно подмигнул дружку, что пояснений не требовало. Зинаида, нарочито громко шелестя страницами светского журнала «Мода и стиль», удивлённо подняла глаза на вернувшихся.

Спиртное закончилось далеко заполночь. Это любимое время проводников, когда можно отдохнуть от остопротивевших пассажиров, с их бесконечным потоком претензий, просьб, жалоб на грязь в вагоне и шумных попутчиков, сетований на холодный чай.

Светлана встала, слегка покачиваясь, увлекая за собой Жульдю-Бандю. Тоном, не допускающим возражений, предложила:

- Пойдём покурим.

Зинаида мутным стеклянным взором окинула уходящих:

- Вы… вы ку… куда?

- Срочный вызов в Папуа – Новая Гвинея на совещание по вопросам окультуривания папуасов.

Та, равнодушно махнув рукой, стала клониться к подушке. Фунтик уже спал, сидя в противоположном углу. Проходя мимо туалета, попутчица повернула ручку. Дверь оказалась запертой. Проследовали в другой вагон. Светлана бесцеремонно втолкнула Жульдю-Бандю в тесную кабинку, где устойчивый запах испражнений абсолютно точно определял человеческую сущность.