Золотой Лингам

– И ты сиди, где сидишь, – приказал он, поведя для наглядности стволом.

– Вы все не так по… – начал было Горислав.

– Человечину жрать любишь, поганский царь? – перебил бородач, недобро усмехаясь.

Тут сверху, из-за спины Горислава, послышался треск сучьев, и сивобородый немедленно вздернул ствол.

– Эт-то еще… – нахмурился он. – …Эге! Эге-ге!.. Борюн, никак ты?!

– Здорово, значица, Егорыч, – с пыхтением отозвался подоспевший проводник. – Чего это ты с ружьем? Стряслось чего? – И, обращаясь к Костромирову, пояснил: – Это муж моей сеструхи, значица. Антон Егорыч.

– Тьфу ты, поганский царь! – с досадой сплюнул охотник, опуская карабин. – Так этот турист, – он ткнул в сторону Горислава, – с тобой, что ли?

– Со мной, все со мной! Ой-ей-ей, а… а чего… а кто там у вас… лежит?

– Спускайся, сам увидишь, – пробурчал Егорыч и добавил, обращаясь к Костромирову: – Не обессудь, мил человек, я же тебя за душегуба принял, за людоеда.

– За кого?! – поразился Горислав. – У вас тут людоедство в обычае, что ли?

Встав с колен, он поспешно отступил в сторону и оглядел труп. Это было тело молодого мужчины, спортивного сложения, одетого в штаны и куртку цвета хаки; штаны были заправлены в ботинки армейского образца с высокой шнуровкой. Конкретнее определить внешность парня сейчас не представлялось возможным, поскольку содранный с головы скальп полностью скрывал лицо; на бедрах, груди и руках покойника зияли страшные, глубокие раны – казалось, что из тела вырвали целые куски плоти; живот был распорот от грудины до паха; рядом, на обильно залитом кровью мху, валялся серый клубок внутренностей.

– Затмение нашло… Да и чего я, по-твоему, должен был еще думать? – проворчал старый охотник, впрочем, в некотором смущении. – Ты глянь на себя-то…

Горислав так и сделал. И с брезгливым ужасом обнаружил, что и руки и даже лицо у него густо перемазаны кровью! Он немедленно вытащил носовой платок и попытался кое-как обтереться.

Тем временем треск валежника и отчаянное пыхтение возвестили о прибытии Вадима Хватко.

– Я иду, профессор! Я уже здесь! – обнадежил он, тяжело спускаясь, почти сползая к ним в овраг. – Ты там как, профессор? – держась за поясницу и болезненно морщась, спросил следователь. – Все живы? А меня радикулит, мать его, прихва… хва… ядрен-матрен! – выходит-таки не все…

Хватко не потребовалось много времени, чтобы оценить обстановку. Окинув цепким взглядом профессионала общую картину и каждого из присутствующих, он тут же присел к трупу и принялся его осторожно ощупывать и оглядывать.

– Часов пять-шесть как мертв, – констатировал он через минуту. А потом внимательно, с обвинительным прищуром, посмотрел на сивобородого и протянул задумчиво: – Интере-есно… кто ж его так… душевно… разделал?

Как Горислав не старался, кровь с лица и рук оттиралась плохо – скорее еще больше размазывалась. Углядев в стороне нечто вроде небольшого болотца или старицы, он шагнул к воде, чтобы смочить платок. И заметил на влажной земле четкий звериный след; присмотрелся внимательнее – вроде бы похоже на отпечаток кошачьей лапы. Вот только кот, оставивший этот след, должен был быть гораздо – во много раз – крупнее обычного домашнего.

– Выходит, все-таки амба, – произнес за его спиной Егорыч, указав карабином еще на три или четыре аналогичных следа, – а мне, пню старому, ну никак, то исть ни в какую не верилось. Хотя куда, кажись, яснее? Мясо клоками вырвано, и все с филейных частей. А тут, вона, и следы в наличии… Амба, по всему выходит, амба…

– Амба? – переспросил подошедший к ним Вадим. – Кому амба?

– Мы так здесь тигра, значица, зовем, – пояснил проводник Борис, – амбой.

– Та-ак… – протянул следователь, проверяя кобуру. – Как ты там давеча в поезде говорил, Горислав Игоревич? Нереально? Несказанная удача? Надо полагать, нам только что выпал джек-пот.

– Антон Егорович, – поворачиваясь к охотнику, спросил Костромиров, – у меня к вам два вопроса. Первый: вы наверняка знали убитого, кто он? И второй: мне показалось, или случившееся в самом деле не является для вас полной неожиданностью? Я прав?

– Ишь какой ушлый, – проворчал дед. – А кто ты есть, кто таков, чтобы мне перед тобою ответ тут держать? Участковый?

– Нет, не участковый. Но зато вот он, – Горислав указал на Хватко, не спускавшего со старика прищуренных глаз, – старший следователь по особо важным делам при Генеральном прокуроре Российской Федерации. Вадим Вадимович Хватко.

– Все правильно, гражданин, – подтвердил последний, суя старику под самый нос удостоверение. – Все справедливо.

– Так что вы вполне можете, – продолжил Костромиров, – и даже обязаны все рассказать. Если не мне, так ему.