Золотой Лис. 1-2 часть

Она уже знала, что сейчас произойдёт в этой комнате. И как ни хотелось прервать всю тягомотность этого ожидания, баронесса удручённо покачалась в своём кресле, словно набираясь решимости. Погладила всё ещё нывшие натруженные руки и лишь затем подняла взгляд.

Он стоял у дверей, такой красивый и мужественный. Готовый к испытаниям и лишениям — и даже к тяжести королевской короны. Но готов ли он полностью? Что ж, сейчас это должно было хоть отчасти проясниться. Женщина легонько вздохнула и извлекла из выреза символического декольте плоскую, выстеленную изнутри бархатом коробочку, в которой ещё несколько дней назад хранилось безжалостно оттуда выкинутое ожерелье, и с холодком в душе отщёлкнула крышку.

Стоило отдать должное молодому дворянину, он понял всё с одного взгляда. Ведь гномьи вязальные спицы даже полный неуч в этих делах признает сразу. А откуда они объявились, то после недавних событий уже и вовсе не ахти какая загадка… улыбка сползла с лица барона, уступив место столь непривычной в здешних полуденных краях бледности. И поскольку далеко не сразу задыхающийся от ярости мужчина сумел найти нужные слова, мать в самый последний момент сумела перехватить инициативу.

— Надеюсь, сын мой, вы когда-нибудь оцените, на что же пошла ради вас мать, — голос её дрожал. Но вовсе не от страха или неуверенности, как предположил бы кто-нибудь плохо знавший эту женщину — от с трудом сдерживаемой силы.

И всё же, у барона и полновластного повелителя земель достало твёрдости уточнить — идея сделать замечательную волшебную кольчугу тоже принадлежала некоему мастеру Ридду?

— Именно так, сын мой, — женщина в кресле покачнулась и отвела смятенный взор в сторону. — А на следующее утро у меня появилась мысль сделать твоей королевой прекрасную эльфийку и тем ещё сильнее упрочить положение…

Стоило тут заметить, барон оказался далеко не первым, кто крепко призадумался — а уж не сошёл ли с ума этот далеко не самый худший из миров? Правда, следом пришла несколько иная мысль того же плана.

— И как вы думаете, маменька, крепко ли сидит на плечах моя голова? Или, к примеру, ваша — если этот Ридд доведается об истинной первопричине его несчастий.

Но тут оказалось, что состязаться в мастерстве интриги с матушкой сыну ещё рановато.

— А он наверняка уже знает, — чуть слишком поспешно отзвалась баронесса. — И учитесь сын мой — король должен уметь управляться со своими вассалами, причём с весьма немалым талантом. Ведь монарх сам по себе лишь символ, да будет вам то известно. Он могуч своими приверженцами, порою обладающими силой урагана…

С нескрываемым удовольствием барон услыхал затем, что известие об отсутствующей родинке едва не сбило с толку одну весьма неглупую женщину. Но стоило ей, весьма прославившейся на поприще живописи и потому до сих пор обладающей опытным глазом, пристально всмотреться сквозь крохотную щелочку в отодвинутых шторах, как некий прохвост садится в седло…

— Этот мастер Ридд до сих пор, залезая на коня, безотчётно опасается за то самое, предсказанное мною место, словно родинка ещё есть. А как он от неё избавился, то уже дело давнее, — вымолвившая эти стоившие ей немало душевных сил слова женщина не выдержала. Встала, и шаги её оказались заглушены прилежно расстеленным слугами толстым ковром.

— Но какое то всё имеет значение? — барон не видел тут ровным счётом никакого достойного ответа, но всё же задал вопрос из чисто праздного любопытства.

И тут маменька взглянула на него шаловливо, искоса, с хитринкой во взоре и той улыбочкой на сухих устах, коей сын всегда боялся едва ли не больше, чем кинжала в спину или яда в бокале.

— Как говаривал один знакомый нам обоим человек… у вас есть, чем купить эти сведения?

На миг барону показалось, что он ослышался. Во всяком случае, изящный будуар баронессы ощутимо качнулся перед глазами в тот момент, когда дрожащая рука рванула ворот и бессильно обмякла, наткнувшись на несокрушимую прочность кольчуги. Да вот только, сейчас материнская любовь душила его как ничто иное…

— Поверьте, матушка — есть. Хотя и не уверен, выдержите ли вы то известие, — крепкий, недюжинной храбрости молодой мужчина, буквально только что смотревший почти что верной смерти в лицо, бессильно сполз по стене, безжалостной сталью кольчуги обдирая с неё шёлковые обои.

Баронесса оказалась заинтригована. Настолько, что заметила вслух — теперь она не отступит ни за что на свете.

— Недавно скончавшийся король Арнед третий так и не смог в своё время разрешить загадку — отчего это в столичной галерее славы, которую украшают гербы и символы знатнейших родов, так и не погас сиянием перевёрнутый было в знак траура и прерывания династии боевой щит баронского рода Фернандо!

Свет медленно померк в глазах барона, а рука его снова и снова рвала неподатливый ворот кольчуги. Воистину, воссиявший свет истины порою омрачает взор глаз!

— Так вы хотите сказать, матушка…

Голос баронессы взвился торжеством разобравшегося во всех загадках разума.