Золотой Лис

— Райн Барэк, скажите, а в день ухода Стася какая погода была?

— Хорошая, райн Донни, солнечная. Это третьего Синца было, и Харта старая сказала — всю неделю так-то будет. Кости у неё ломит к перемене, у неё всегда и спрашиваем. Я потому его и отправил, чтоб без дождя шёл.

Пятеро стояли у кромки болота, залитого талой водой. Слева сквозь пятилетний невысокий подрост виднелся завал, краем уходя в болото — сотни стволов, ободранных, поломанных, с отстающей, местами и осыпавшейся уже корой, возвышались, как творение сумасшедшего архитектора. Только совершенно отчаявшийся человек, уходя от смертельной опасности, отважился бы сунуться в это месиво.

— Вот, райнэ, в аккурат туточки след и оборвался, — охотник показал себе под ноги. — А дальше… Вот вы говорите — не улетел, а следа-то нет! Может, на той стороне и есть, но болото он точно перейти не мог, там топь сейчас непролазная! Перелетел он болото, никак иначе!

— Благословенный, не создавайте сущностей более необходимого. Между вашим и его приходом сюда прошли сутки, правильно? Весной, в солнечную погоду — это очень много. Когда здесь был Стась, болото ещё не растаяло. Он прошёл по льду. А вот за следующий день здесь льда уже не стало. И след его просто растаял под весенним солнышком. Вот поэтому вы его и не нашли.

— Да-а? А-а! О-о! — на лице охотника отразилось удивлённое понимание. Дон только вздохнул. Это только называется — охотник. Но добавьте — деревенский, и смысл тут же изменится: для того, чтобы силки на зайцев ставить, гениальным следопытом быть необязательно. Да и весна — время не охотничье: зверьё линяет, шкура плохая, а мясо после зимы тощее, и толку с такой охоты? Только если уток бить, но тоже только в голодный год.

— Райнэ, благодарим за помощь, здесь мы с вами и попрощаемся. Дальше мы сами. О судьбе Стася обязательно вас известим, думаю, что скоро. Не переживайте о его судьбе, райн Барэк. Надеюсь, мы найдём его вовремя, и всё будет нормально. Райн Фандарек, попрощайтесь с нашими знакомыми.

Немного заторможенный, как будто постоянно сонный, райн вежливо поклонился и невнятно пробормотал слова прощания. Толстенький райн тоже пожелал всего хорошего и даже подмигнул, сразу видно — хороший человек! Барэк и охотник раскланялись и пошли обратно в деревню — к темноте бы добраться. Охотник приглядывался к старосте. Обычно хмурый, Барэк посветлел лицом, даже улыбался иногда. Он такой вчера и приехал — в незнакомую телегу запряжен вол-двухлетка, а в телеге вместо товара трое незнакомцев и непривычно улыбчивый Барэк. Дина-старостиха, конечно, вой подняла, но на этот раз от радости. До самого вечера староста терпеливо рассказывал всем желающим, что на ярмарке был пожар, поэтому мёда и воска будет меньше, чем обычно — слишком дорого, а в остальном торг нормальный. И проклятье свалилось, нету его больше, и вот деньги, кто давал, разбирайте, райнэ, не понадобились, а чужого нам не надо. А Барэк вперёд всех приехал, потому что райнэ эти Стася ищут, прознали про него и найти хотят, ага, и не боятся его совсем, есть у них способы, чтобы вреда колдун не делал ни себе, ни другим. И дело это срочное, чем быстрей найдут — тем лучше и для Стася, и для всех. Вот только одного охотник никак понять не мог. До Пеньков три ночёвки. Даже если Барэк туда приехал и сразу обратно подался — шесть дней. А Барэк вернулся на пятый к обеду! Это ж как вола гнать надо было, и что же это за вол такой? И даже не запарился! Непонятно…

— Райн Фандарек, сядьте на табуретку и отдыхайте. Молча. Роган, ну скоро ты? Битый час тут топчемся!

— Да не суетись ты! Я тебе сразу сказал: такой короткий портал — это ж даже не фокус, а искусство! А оно, знаешь ли, как красота…

— А вот жертв, пожалуйста, не надо! Фокусник!

— А летать ты мне сам не велел! — огрызнулся Роган. — Не торопи, а то в дерево лбом на выходе впилишься! Тебе, может, и пофиг, а мне не хочется. В Госпиталь прогуляйся лучше, неделю уже бродим. Или ты… Ах, во-от ты почему вчера… Ну, ты вообще-е!..