Золотой Лис

Дорожка выбежала на широкую полосу травы вдоль берега. Слева до самой кромки воды раскинулась огромная клумба, прорезанная четырьмя ручьями. У её края стояли две скамейки с высокими спинками, между ними был вкопан одноногий стол. Справа от дорожки стояли качели — две верёвки, доска, за качелями опять цветник до ограды соседнего участка. Дорожка сбегала к мосткам, идущим вдоль стены лодочного сарая. Из щели в настиле мостков торчал косо воткнутый большой зонт от солнца, из-под края зонта виднелась раскрытая книга. На неширокой полосе песка у воды стоял песчаный замок. Какой-то ребёнок, загорелый до черноты, с белыми, забранными в хвост на макушке волосами, выскребал песок изнутри через небольшое отверстие у подножия башни.

— Ребёнок… — упавшим голосом сказал эльф.

— Это не ребёнок! — засмеялась Лиса. — Это спятившее боевое заклинание тотального уничтожения! Как она мне ещё весь дом не разнесла — это только Птичку благодарить надо! Да вы не туда смотрите! Птичка на мостках под зонтиком.

— О, супри-из, видишь, какая штука… — озадачился Гром. — Ты это что же это — замуж вышла?

— Вышла, — вздохнула Лиса. — А толку? Да сейчас сам всё поймёшь. Ника, Птичка, девочки! — крикнула она. — Обедать пора! Собирайтесь!

— Мама! — вскочил ребёнок.

— Ника, Ника! Платьице накинь! — за зонтом началось активное шевеление, поднялась девушка — сарафанчик, белокурая коса, в руках какая-то детская одёжка. Ника вприпрыжку, на ходу обтирая об штанишки налипший на руки песок, побежала к мосткам. Птичка собрала платьице к проймам, опустила на поднятые руки девчушки, натянула ворот, одёрнула подол. — Молодец, беги! — нетерпеливо приплясывавшая во время процедуры одевания Ника вприскочку побежала вверх по склону. Птичка неторопливо выдернула и сложила зонт, подобрала книжку и тоже пошла наверх, из-под руки разглядывая стоящих на берегу.

— Мама, мамочка, смотри, какой я дом сделала! Во какой!

— От, да-а… От, супри-из… — Грому вдруг очень захотелось присесть. По траве, подскакивая, азартно блестя глазами и улыбаясь до ушей, к ним бежал… Донни. Да, волосы белые и прямые, клыков не наблюдается — но всё остальное! Даже веснушки полосой через слегка вздёрнутый нос — и те на месте! Только глаза карие, и ушки эльфийскими ракушками — но это, несомненно, был Донни. Только маленький. — Лиса, ты, это?..

— Да-а… Не знаю! — отмахнулась Лиса. Живой снаряд врезался ей в живот, обхватил руками, лукаво зыркнул на Грома. — Ника, детка! — пошатнулась Лиса. — Ты ж меня свалишь! Кушать пойдём? — Ника задрала голову, покивала с улыбкой, опять стрельнула глазами в Грома. — Да ты лучше на Лягушонка посмотри, — подтолкнула Лиса локтем Грома. — Настоящий лягушонок! — тихо хихикнула она.

— Чего это? Почему это? — не понял Гром.

— А брачная окраска! — тихо заржала Лиса. — Как по весне у лягушек! Гром посмотрел и тоже захрюкал.

Правда, по напряженности позы эльф больше напоминал сделавшую стойку охотничью собаку. Но цвета… Ну, что тут скажешь! Он сиял. Волосы завились на концах в локоны, и даже в ярком солнечном свете было видно, как пробегают в них радужные искры, кончики ушей горели, как красные фонарики, изумрудами переливались глаза. «Вот это и называется — одухотворённость», подумала Лиса, «Рядом с этим эльфийским воином любая человеческая красавица сейчас покажется даже не куклой, а огородным пугалом. Пожилым».

— Что вы ржёте, убогие? — покосился эльф на Грома и Лису.

— На тебя любуемся! — заржали оба. Эльф сердито засопел, но найти достойный ответ не успел — подошла Птичка.

— Райнэ! — для того, чтобы прижать правую руку к плечу, ей пришлось взять книжку и зонт в левую. — Как вы себя чувствуете? — сразу заботливо спросила она эльфа.

— Прекрасно!!! — выдохнул он. — Позвольте, я вам помогу! — он стремительно отобрал у Птички зонт, отобрал бы и книгу, но совершенно непонятным образом споткнулся о макушку зонта, который сам же и держал. Попытался опереться на него, как на трость, но тонкое навершие легко ушло в мягкую почву, равновесие было потеряно окончательно, на месте эльфа на некоторое время образовался мельтешащий клубок из невероятного количества рук, ног и зонтов. Птичка, прижав к груди книжку, дрогнула губами в улыбке, но попятилась к Лисе и покосилась на неё удивлённо. Лиса и сама недоумевала — это он так шутит? Эльфы не умеют терять равновесие… В конечном счёте, он таки умудрился не упасть, восстановил баланс, улыбнулся и сделал вид, что ничего не было.