Золотой Лис

Он рванулся к ним изо всех сил, но внезапно почувствовал на своем теле теплые нежные руки нимф, которые не пускали его, тянули назад. В отчаянии он видел, как Холли и дети отворачиваются от него. Они медленно растворялись в темноте леса, обступившего поляну.

Он хотел окликнуть их, попросить, чтобы подождали его, но никак не мог разобраться в нахлынувших мыслях и чувствах. Руки, ласкавшие его, возбуждали, влекли. Вдруг он ощутил непреодолимое желание. Он больше не хотел бежать от них, не хотел просыпаться, ибо даже во сне понимал, что это всего-навсего сон.

Странные, причудливые фантазии уносили его вдаль на легких крыльях, теплые, бархатные тела обволакивали его, прижимались к нему. В его ноздрях стоял невыносимо сладкий запах возбужденной девичьей плоти. Он слышал тихий смех, раздающийся откуда-то снизу, из-под него, и вдруг его собственная плоть затрепетала, ощутив на себе прикосновение горячих влажных губ.

Холли и дети исчезли, улетучились из его памяти; их образы утонули в охватившем его безумном вожделении. Он чувствовал, что у него нет сил ему противиться.

Тут он проснулся и понял, что это вовсе не сон. Его постель буквально кишела извивающимися женскими телами. Они были повсюду. Он не имел ни малейшего понятия, сколько рук одновременно ласкают его, гладят, трогают, щупают. Его лицо купалось в шелковистых волосах, как в морской воде. Маленькие язычки, горячие, мокрые, лизали его, исследовали каждый уголок его тела. Длинные тонкие руки и ноги оплетали его с головы до ног.

Еще какое-то мгновение он лежал неподвижно, затем с диким воплем соскочил с кровати. Лунный свет струился в окно, заливая палатку. Обнаженные женские тела, льнувшие к нему, мягко светились в полумраке, как огромные опалы.

На краю постели сидел его старший брат. Его грудь была обмотана белыми бинтами, но на лице играла веселая мальчишеская ухмылка.

– Ну, Гарри, старый хрен, твоя взяла. Все достается победителю. Пожинай плоды и наслаждайся жизнью, приятель!

– Ах ты, мерзавец! – Гарри потянулся к нему.

Но Шон уже испарился со стремительностью, явно несвойственной людям с поврежденными ребрами. Обе девушки в панике выкарабкивались из его развороченной постели, устроив небольшую кучу-малу из рук, ног, трясущихся грудей и вихляющихся бедер, а Гарри поднял их без малейшего усилия, словно пару котят. Затем он вынес их из палатки. Они отчаянно визжали и брыкались, впрочем, безо всякого эффекта.

В двери соседней палатки он увидел отца, затягивающего пояс своего халата.

– Послушай, старина, что здесь происходит?

– Мой дорогой братец подложил мне в кровать пару весьма ядовитых тварей. Я их выбрасываю оттуда, только и всего, – вежливо объяснил ему Гарри.

– И зря, – заявил Шаса. – Непростительное расточительство. – Но Гарри решительно зашагал дальше. Шаса, засунув руки в карманы халата, не спеша последовал за ним, довольно ухмыляясь.

Они увидели Изабеллу в короткой кружевной ночной рубашке; она выскочила из палатки, протирая заспанные глаза.

– Гарри, какого черта ты там тащишь?

– Странно, мне казалось, что это и так ясно.

– Сразу двух, Гарри? Не многовато?

– Спроси у Шона; идея принадлежит ему.

– И что ты собираешься с ними делать? Можно мне пойти с вами?

– Буду только рад. Вы с отцом обо всем доложите Холли.

Маленькая процессия во главе с Гарри прошествовала из лагеря через поляну и спустилась к краю озера. Ночь была холодной; мерзлая трава хрустела у них под ногами. Земля вокруг озера давно уже превратилась в грязное черное месиво под копытами бесчисленных животных, приходивших сюда на водопой.

– Пожалуйста, мы немного пошутили, – канарейкой заливалась Труди откуда-то из подмышки Гарри, делая слабые попытки вырваться.

– Это шутка, – слезно вторила ей Эрика. – Пожалуйста, отпустите. – Ее отчаянные усилия привели к тому, что теперь она висела вниз головой; луна освещала ее голый зад и ноги, беспорядочно молотившие воздух.

– Само собой, – утешил их Гарри. – Я, например, тоже шучу. По-моему, моя шутка еще лучше вашей.

Его первый бросок вышел не очень далеким, всего футов на двадцать. В оправдание следует сказать, что Эрика была поупитанней подруги, к тому же первый выстрел всегда считается пристрелочным. Вторая попытка оказалась гораздо убедительней, не менее тридцати футов;

Труди долго летела и визжала. В конце концов ее визг оборвался, когда она с громким всплеском погрузилась в ледяную воду.

Через минуту обе девушки, отплевываясь и жалобно поскуливая, показались на поверхности, с ног до головы покрытые толстым слоем черной блестящей грязи.

– Вот это я понимаю, настоящая шутка, – удовлетворенно заметил Гарри.

* * *

Наутро Шон опоздал к завтраку. Войдя в обеденную палатку, он на мгновение задержался и, прищурившись, огляделся вокруг.