Золотой Лис

Эти пруды представляли собой неглубокие впадины, которые в Африке называют котловинами, наполненные мутной серой водой. Они хорошо прогревались солнцем и густо пропитывались едкой мочой слонов, стада которых постоянно тут купались и утоляли жажду. Очевидно, благодаря температуре и привкусу воды стаи голубей определенно предпочитали ее чистой воде реки, находившейся всего в двух милях отсюда.

Птицы появились примерно за час до заката солнца; все вокруг потемнело, будто воздух наполнился голубовато-серым дымом. Огромные стаи, насчитывающие десятки тысяч особей, летели точно по давно проложенным ими трассам полета.

Шон разместил огневые точки как раз вдоль этих трасс, в пятистах – шестистах метрах от воды. Он не хотел мешать птицам пить и потому не стал устанавливать ружья у самых котловин. Вместо этого он заставлял их пролетать сквозь строй стрелков, чтобы добраться до воды. Согласно неписаному кодексу чести, каждый охотник не должен был превышать дневную норму в пятьдесят птиц; кроме того, стрелять разрешалось только по тем голубям, что летели высоко и быстро, иначе утрачивался весь спортивный интерес охоты.

Стрелки на огневых точках размещались попарно. Это делалось не просто для компании, а чтобы они контролировали друг друга и следили за строгим соблюдением правил; вдобавок каждый обеспечивался благодарной аудиторией, способной по достоинству оценить классный дуплет или точное попадание в крохотную синюю искорку, проносящуюся прямо над головой в сотне футов от стрелка со скоростью семьдесят миль в час.

Само собой, Эльза объединилась с Шасой; они восторженно встречали каждый выстрел друг друга, и громкие крики «Белло! Мульто белло!» и «Потрясный выстрел! Классно сработано!» далеко разносились по мопановои роще.

Гарри и Шон расположились с западной стороны котловин. Они специально встали за группой высоких деревьев; перелетая над ними, голуби были вынуждены резко набирать высоту и возникали перед стрелками внезапно, будто выпущенные из пращи, представляя собой цель столь мимолетную, что для ее поражения требовались молниеносная реакция и чисто инстинктивная наводка.

Однажды Шон промахнулся, послав заряд в двух-трех футах позади птицы. Гарри мгновенно развернулся, одновременно вскидывая к плечу свой длинноносый «Пурди», и чисто срезал уцелевшего голубя; тот рухнул на землю, оставив за собой след из выбитых перьев. Затем он торжествующе сверкнул очками на старшего брата и громко захохотал. Шон встряхнул волосами и сделал вид, что ничего не произошло, но лицо его побагровело от бессильной ярости.

Изабелла осталась в обществе сэра Кларенса на южном конце лесистой долины, где их никто не мог видеть. Она стреляла из отделанного золотом «Холланда энд Холланда» двадцатого калибра, подаренного ей отцом. Однако она почти год не брала его в руки, и отсутствие практики явно сказывалось.

Для начала она трижды подряд промахнулась, затем слегка зацепила одну из птиц, после чего не смогла сдержаться: «Черт! Черт бы их всех побрал!» Она страшно не любила калечить несчастных голубей.

Сэр Кларенс аккуратно исполнил дуплет, затем прислонил свой дробовик к стволу мопанового дерева и подошел к ней.

– Простите, вы не станете возражать, если я дам вам несколько советов? – осведомился он.

Она оглянулась через плечо и одарила его улыбкой; он встал у нее за спиной.

– Вы слишком сильно сжимаете ружье рукой. – Он обхватил ее сзади и взял ее руки в свои громадные ладони. – Запомните, основная нагрузка всегда должна приходиться на левую руку. Правая же нажимает на курок.

Он вскинул ружье к ее плечу и стиснул ее левую руку, прижимая ее к ложу винтовки.

– Выше голову, – командовал он. – Глаза открыты. Смотрите на птицу, а не на ружье.

От него исходил терпкий мужской запах, запах свежего мужского пота, пробивавшийся через благоухание лосьона. Его руки, обнимавшие ее, казались нежными и заботливыми.

– Ага, – сказала она. – Теперь правильно? – И прицелилась поверх стволов, при этом легонько толкнув его твердыми круглыми ягодицами.

– Абсолютно. – Голос его еле заметно дрогнул. – Теперь вы все делаете так, как надо.

«О, милостивый Боже! – Она мысленно употребила одно из любимых бабушкиных восклицаний. – Кажется, у него все сорок шестого размера». С трудом удержалась от того, чтобы не захихикать, как школьница.

Сэр Кларенс быстро входил во вкус возложенных на себя обязанностей учителя, и Изабелла, наконец, твердо решила: «Ладно, хватит. Не будем его портить». Она деликатно высвободилась из его объятий.

– Я попробую, – сказала она и срезала очередного голубя так чисто, что тот даже не трепыхнулся.

– Как это у вас ловко вышло, – пробормотал он, и она отвернулась, чтобы скрыть свою улыбку, вызванную явной двусмысленностью этого комплимента. – Со слов вашего брата я понял, что вы, помимо всего прочего, еще и первоклассная наездница. – Он тут же продолжил свой натиск, не дожидаясь ее ответа. – Я недавно приобрел великолепного арабского жеребца. Не думаю, что равного ему можно найти во всей Африке. Мне бы очень хотелось показать его вам.