Золотой омут

— Понимаешь, Слава Грязнов сказал мне, что Володина связывают какие-то общие дела с начальником РУБОПа Москвы Константином Апариным.

— Правда? — заинтересовался Турецкий. — Вот это интересно! И какие именно дела?

— Он не знает.

— Неудивительно… Но предположить можно. Однако это пока что никак не связано с нашими. Так что, Юра, возьмем на заметку. Пока я лично вижу один путь — надо трясти самого Лучинина.

— Он ничего не может сказать. Ты же сам знаешь, Александр Борисович, в комнате для допросов «жучок» на «жучке»…

— Ну ведь Лучинин написал тебе записку, — возразил Турецкий.

— В записке много не расскажешь. И потом, как ты предлагаешь мне с помощью записок его «трясти»? Если уж известие, что его девушку убили, вынудило Вадима всего лишь признать, что существует какой-то клад, то я не представляю, что надо сделать, чтобы он рассказал подробности… Тем более раз Лучинин сам написал: «Подробностей не знаю».

— Короче говоря, Юра, меня во всей этой истории, как ты понимаешь, больше интересует не клад, а кто укокошил этого самого Джека Хокинса… И то по твоей милости. Мало у меня дел, так еще повесившегося американца мне на шею повесил… — Турецкий поморщился. — Извини за тавтологию, вот, уже заговариваться по твоей милости стал…

— Саша, но ты же понимаешь, что Джек Хокинс тоже связан со всей этой историей!

— Ага, понимаю, — кивнул Турецкий, — но еще лучше я понимаю, что убийца Хокинса еще больше связан с этим делом. А кто убийца? Третье лицо. И скорее всего, именно он организовал еще и убийство Каштановой. Хотя зачем это ему понадобилось — ума не приложу…

— Тогда надо объединить дела об убийстве Хокинса и Каштановой.

— Нет, — покачал головой Турецкий, — пока для этого нет существенных оснований.

— А показания медсестры?

— Нет, — повторил он, — связи я пока что не вижу.

— Мне кажется, разгадка где-то совсем рядом, Александр Борисович…

— Ладно… Сейчас закончим здесь, а потом поедем ко мне, обмозгуем, — согласился Турецкий.

Они снова вошли в комнату.

— Билль Николаевич, — обратился Турецкий к управляющему, — мне нужно задать вам несколько вопросов.

Билль Николаевич, которому, судя по его виду, все на свете было уже абсолютно фиолетово, безразлично кивнул.

— Итак, — бодро начал Александр Борисович, присаживаясь рядом с ним, — во-первых, скажите мне, видели ли вы раньше этого человека?

Он показал на большой черный пакет, в который судмедэксперты уже успели упаковать труп Джека Хокинса.

— Нет, — уверенно ответил управляющий, глядя на черный полиэтилен. — Я с ним незнаком. Абсолютно точно.

— А вы вообще всех жильцов знаете в лицо?

— А как же? Это входит в мои обязанности. Ведь с каждым из них сначала знакомлюсь именно я…

Последнее Билль Николаевич произнес как-то неуверенно.

— То есть любой покупатель первым делом обращается именно к вам?

— Да.

— И потом, когда он вселяется в дом, тоже имеет дело с вами?

— Конечно, — кивнул Билль Николаевич.

— Хорошо. Тогда скажите, в этой квартире, кажется, никто не живет.

— Нет, не живет.

— Но она кому-то уже принадлежит?

Билль Николаевич отрицательно покачал головой:

— Она еще не куплена.

— Сколько квартир на площадке?

— Еще две.

— А кто живет по соседству?

— Никто.

— А на этаже?

— Никто, — вполголоса произнес менеджер.

— Хм, — удивился Турецкий. — А в подъезде?

— Тоже никого… — еще более тихо сказал Билль Николаевич.

— Это становится забавным… — улыбнулся Турецкий. — А в доме? Хоть одна квартира в доме занята?

— Да, — ответил Билль Николаевич тихо-тихо, — одна занята.

— Кем же?

— Мной…

Гордеев вспомнил, как полтора часа назад тот же самый Билль Николаевич говорил, что незанятых квартир осталось совсем мало и что им очень повезло. Интересно, на что он рассчитывал? А вдруг бы они действительно купили здесь квартиру?

— То есть, иными словами, вы живете здесь один? — изумился Александр Борисович. — Во всем доме? Я вас правильно понял?

— Да, — обреченно сказал Билль Николаевич. — Если не считать служебных помещений, охраны и так далее.

— Отличные условия… — улыбнулся Турецкий. — И сколько времени вы так роскошествуете в одиночку?

— Вот уже почти полгода, — вздохнул Билль Николаевич, — со дня сдачи дома в эксплуатацию.

— И за полгода не удалось продать ни одной квартиры? Странно…

— Не удалось…

— Почему?

— Хозяева держат высокие цены.

— Но в Москве немало богатых людей, — возразил Гордеев. — Сомневаюсь, чтобы их останавливали только цены.

— Эх, — махнул рукой Билль Николаевич, — вы их не знаете. Они за копейку удавятся.

— Потому и богатые, — заключил Турецкий. — Ну а все-таки почему квартиры не продаются? Может быть, есть какие-то другие причины?

— Нет. Просто трудности с реализацией… — заверил Билль Николаевич, — высокие накладные расходы. Смета была существенно превышена, пока строили дом. Потом все эти солярии, лифты, другое оборудование… Общий кризис рынка недвижимости… Кроме того, ожидается повышение цен, значит, через некоторое время можно будет продать их еще дороже…