Золотой павлин Сабатеи

Однако еще дальше чуткое ухо варвара уловило шум большого водопада. Растительность, которая в этом месте состояла из невысоких кустарников, дальше, у самого разлива, уступала место тенистым деревьям и лужайкам с зеленой травой. Полянка с густыми высокими смоквами и чинарами выделялась ярким изумрудным пятном среди желтоватой скудной поросли горных склонов.

«Вот и хорошо, — решил варвар, — здесь сделаю привал. — Напою коня, да и самому пора чего-нибудь сжевать».

Последние несколько сотен шагов дорога сужалась, как бы создавая путникам последнее препятствие перед отдыхом в ровной долине. Конан взглянул вниз, под обрыв. Река шумела и пенилась белой гривой, словно тоже спешила попасть в прохладную заводь, предвкушая долгожданный покой. Выбравшись в долину, варвар нашел небольшую лужайку у самой воды и спешился. Он снял с коня упряжь и поклажу, и животное сразу же зашло в воду.

Погрузившись в нее чуть ли не по брюхо, оно принялось утолять жажду, поводя головой и фыркая от удовольствия.

Киммериец смыл с лица пот и дорожную пыль, а потом присел в тени раскидистого дерева, прислонясь спиной к шершавому прохладному стволу.

«Может быть, остановиться здесь на ночлег? — размышлял он, развязывая дорожную сумку, которую ему дал командир туранцев. — Вечер уже близко. Или проехать еще немного?»

Конан не знал этой дороги и решил, что, пока он поит коня и перекусывает сам, подъедут две арбы. У тех людей он сможет расспросить, каков путь впереди.

«Что там сунул мне этот сын пустыни? — Варвар вытащил узелок, в котором лежал его обед. — Хм! Не пожадничал, туранская задница!»— удивился он.

И, правда, в белую тряпицу были завернуты несколько изрядных кусков холодной баранины, пара лепешек и мешочек с урюком. К этому была добавлена большая бутылка темно-зеленого офирского стекла. Конан вытащил зубами пробку и понюхал ее содержимое. Вино!

«Неплохо, клянусь Кромом!» Он завернул в лепешку кусок мяса и принялся жадно жевать: он не ел уже больше суток.

Покончив с трапезой, киммериец, прихлебывая вино, наслаждался безмятежным отдыхом, поглядывая на склонившиеся к воде ветви деревьев, зеленую траву, бродившего по мелководью коня. После столь бурно проведенных нескольких дней этот краткий привал казался ему островком покоя. Вдруг до его слуха донеслись какие-то крики.

Варвар приподнялся, поглядел в сторону дороги и увидел, что мужчина, упираясь в каменистую тропу, старается удержать на обрыве накренившуюся арбу, а женщина, видимо выпавшая из нее, скользит по склону прямо в горный поток.

«Наверное, мул оступился на узкой тропе!» Киммериец вскочил на ноги, соображая, как помочь беде.

Поток уже нес женщину к заводи. Бедняжка отчаянно барахталась, пытаясь удержаться на поверхности, ее руки и голова то показывались, то исчезали в пенистых волнах.

Вода вынесла ее почти на середину разлива, но спокойствие реки было обманчиво: сильное течение неумолимо тащило женщину вперед.

«Водопад!» Конан расстегнул пояс с оружием и бросился в воду.

Варвар плавал не хуже рыбы, но понадобились все его силы, чтобы перехватить женщину, которая потеряла сознание, ударившись о камни. Несчастная не могла сопротивляться потоку, и он нес ее к острым скалам, выступавшим у того места, где река с ревом низвергалась вниз.

Киммериец поднырнул под женщину и, подхватив ее левой рукой подмышку, вытащил из-под воды. Теперь поток стремительно увлекал их обоих, и Конану не удавалось, работая одной рукой, ему противостоять. Острые, выступающие над водой камни, отмечавшие начало водопада, стремительно приближались. Варвар изо всех сил старался как можно ближе подплыть к берегу, но в этом месте разлив сужался в горловину и течение было особенно сильным.

Водопад был уже совсем рядом. Еще мгновение, и поток, падающий вниз, увлек бы и их, но киммерийцу удалось невероятным усилием в последний миг уцепиться за камень, который выступал над водой. Он прислонил женщину к его скользкой поверхности и наконец поднял голову, чтобы перевести дух. Справа и слева от них с ревом падала вниз река, и варвар напрягал все силы, чтобы не сорваться вместе с бушующей стремниной.

«Как же выбраться отсюда? — Конан чуть ослабил хватку, и поток потащил его влево, затягивая вниз. — Нергал мне в печень! Так и сдохнуть недолго…»

Киммериец вцепился в камень, словно пиявка, присосавшаяся к ноге, но поток бросал их, то вправо, то влево. Ему стоило больших трудов удержаться на месте, тем более что спасенная им женщина не подавала признаков жизни. Ее голова, полностью закрытая мокрым капюшоном, неподвижно лежала у него на плече.

«Не оставаться же здесь на всю жизнь…»