Золотой павлин Сабатеи

Азатбахт и Гоухар уныло кивнули. Уже вечерело, поэтому горожанам было невдомек, что на козлах повозки, которая быстро двигалась по улицам Шангары к Закатным воротам, сидели грозные и всесильные офицеры, причем тот, что имел весьма сильно опухшее лицо, был сам начальник городской стражи, почтенный Азатбахт. Привратники у ворот, увидев своего начальника в сопровождении Гоухара и еще какого-то стражника, лишних вопросов не задавали, и скоро повозка уже весело катила прочь от Шангары. Только один прохожий обратил внимание на возницу и его спутников. Махтар, спеша в таверну к Бехрузу, так и застыл с раскрытым ртом, узнав в сидящем рядом со знакомыми ему почтенными людьми человека, которого безуспешно пытался поймать.

«Куда это они его везут? — размышлял колдун, провожая повозку недоумевающим взглядом. — Впрочем, раз его поймали, завтра я, так или иначе, заполучу этого парня. Ведь Азатбахт обещал. Надо же, не соврала старая карга! Действительно, какой он большой!»

Когда башни Шангары скрылись за поворотом дороги, Конан ткнул Гоухара в бок острием кинжала.

— Стой, ублюдок! Приехали. Слезайте! — скомандовал он, спрыгивая на землю.

— Что ты с нами сделаешь?! — Двое стражей бухнулись ему в ноги, норовя облобызать сапоги.

— Это не мне решать, — ответил варвар.

Он связал их и, отпихнув с дороги, открыл дверцу повозки.

— Испарана! — позвал он. — Выходите, самое время размять ноги!

Глава пятая

— Конан! — Испарана упала в объятия киммерийца. — Мы уж думали — все, конец!

— Слава Солнцеликому! Будем надеяться, что боги нас и впредь не оставят! — Варвар нежно сжимал в ладонях ее тонкие, но сильные пальчики. Он был по-настоящему счастлив. — Видишь, нам суждено быть рядом! А ведь как ты сопротивлялась тогда!

Из повозки выпрыгнули Джунгир-хан и Хафар. Киммериец выпустил Испарану из своих объятий.

— Ну что, высокочтимые, надо решать, что делать дальше. Сначала ты, повелитель, — Конан обернулся к Джунгир-хану, — скажи, как поступить с этими двумя негодяями. Они зарезали всех твоих верных слуг.

Мальчик исподлобья взглянул на киммерийца. Его лицо ясно говорило о том, что он не доволен. Здесь распоряжался Конан, и юному правителю Замбулы это не нравилось.

Он походил на своего покойного отца не только внешне. Его волевой, надменный взгляд тоже напомнил варвару вероломного Актер-хана.

«Скоро от этого волчонка можно ожидать больших неприятностей», — подумал Конан.

— Тебе решать, правитель, — повторил он, подводя Джунгир-хана к канаве, где трепыхались связанные Гоухар и Азатбахт.

— Кто это? — спросила Испарана, подойдя к ним.

Киммериец наклонился вниз и вытащил за ворот рубахи сначала Гоухара, а потом его начальника. Встряхнув их хорошенько, он поставил обоих на ноги.

— Вот, смотри. — Варвар отступил на шаг.

— Мерзавцы! — Испарана, как разъяренная тигрица, рванулась вперед и, наверное, вцепилась бы Азатбахту в глаза, если бы киммериец не успел перехватить ее руку.

— Ты еще не все знаешь, — нарушил молчание Джунгир-хан. — Вот этот, — мальчик указал на Азатбахта, — отдал ее своим солдатам, и он, — теперь его палец ткнулся в грудь Гоухара, — он был первым.

— Испарана? — задохнулся киммериец.

— Ну да! Да! — закричала женщина. — Что ты еще хочешь? Подробностей? Их было четверо, они привязали меня к скамье…

— Достаточно! — прервал ее Конан. — Не нужно, — добавил он уже мягче, обняв женщину за плечи. — Ты вправе растерзать этих ублюдков. Вот тебе мой меч. — Он вытащил из ножен клинок и протянул его Испаране. — Надеюсь, ты не разучилась пользоваться оружием.

Животный вопль ужаса огласил окрестности. Оба офицера бухнулись на колени, умоляя даровать им жизнь.

— Заткнитесь! — рявкнул на них киммериец. — Хоть умрите как люди, псы позорные! Тем более, что ваши товарищи смогут продвинуться по службе, — не удержался он, чтобы не съязвить. — Давай, Испарана! — Он отвернулся и отошел в сторону.

Вопли перешли в долгий и протяжный вой, словно стая шакалов лаяла на луну. Потом раздался свист меча, стук упавшей головы, и следом за ним еще один глухой звук падения. Потом все стихло.

— Садитесь. — Конан вскочил на козлы. — Все расскажу на месте, там и решим, как поступать дальше. Поедем к вашим туранским всадникам, больше нас нигде не ждут. А эту падаль шакалы и стервятники к утру обглодают дочиста. — Он кивнул на два обезглавленных тела, которые принадлежали бывшим офицерам стражи. — Тьфу, псы шангарские! — сплюнул он и тронул поводья.

* * *

— Ваше положение на сегодня таково… — начал варвар, когда он, Испарана, Джунгир-хан и его визирь сели в кружок на пригорке рядом с лагерем.

Собеседники не сводили с него глаз, потому что за те дни, которые они провели в подземелье Азатбахта, никто никаких новостей им не сообщал. Всем не терпелось услышать, что скажет киммериец.