Золотой павлин Сабатеи

Запястья обожгла страшная боль, но за спиной у него, там, где конец веревки прикреплялся к вороту, что-то треснуло, и варвар ощутил, что путы ослабли. Он повторил свою попытку. Привязь ослабла настолько, что киммериец смог опустить руки и сделать пару шагов в сторону. В этот миг два Мусаиба, схватившись друг с другом, словно псы на базарной площади, покатились по полу. В стороны летели клочки одежды, а глухое рычание, издаваемое благородными визирями, еще больше усиливало сходство с собачьей дракой. Это было гораздо увлекательнее, чем петушиные бои! В другое время варвар с удовольствием понаблюдал бы, кто возьмет верх, но сейчас было не до этого. Хорошо бы воспользоваться суматохой и спасти свою шкуру. Конан еще раз оглядел подземелье. Два визиря продолжали свою схватку, подбадриваемые воплями лакуди.

На палача раздвоение визиря и драка двойников произвели неизгладимое впечатление. Он в смертельном ужасе прижался к стене, стараясь подобрать под себя ноги и вообще занять, как можно меньше места, чтобы ненароком не коснуться приплясывающих совсем рядом трехпалых тварей. Мизра, отрезанный толпой лакуди от места, где находились остальные, закрыв лицо ладонями, шептал какие-то заклинания.

Девушка в ужасе, не меньшем, чем палач, взобралась на ворот и, вцепившись руками в деревянное колесо, широко распахнутыми глазами глядела на происходящее. Было видно, что она не в силах даже пошевелиться. Два стражника, которые влетели на шум, раздававшийся из пыточного зала, остолбенели у входа.

Киммериец не стал ждать, как повернутся события. Он изо всех сил натянул веревку и поднес руки к жаровне. Его обожгло нестерпимым жаром, волоски на руках начали потрескивать и скручиваться, но варвар терпел, стиснув зубы.

Наконец веревка обуглилась настолько, что Конан смог движением ладоней ее разорвать. Он был свободен от пут! В это время отчаянные крики сразу нескольких людей слились в протяжный вопль. За кольцом лакуди, внутри которого продолжали рвать друг друга два Мусаиба, вырастало что-то огромное и зловонное. Смрадный запах проник даже в ноздри стоявших поодаль стражников, и они дружно, как по команде, зажали носы.

«Гриб? — мелькнула мысль у варвара. — Нет, похоже, что-то другое!»

В полумраке подземелья стало отчетливо видно нечто огромное и ужасное — что-то вроде слона, только в два раза шире. Тяжелая туша на четырех толстых ногах, похожих на пни старого дерева, имела длинную шею с маленькой костистой головой на конце. В пасти монстра торчали два ряда кривых и острых зубов. Из раскрытого рта капала слюна, которая и распространяла зловоние. Словно удав, гибкая шея начала метаться в толпе лакуди, выхватывая отдельных карликов и перекусывая им шеи. Уродцы загомонили еще сильнее и принялись отбиваться кривыми лапами с длинными когтями, нанося по страшной змеиной морде чувствительные удары. Голова уворачивалась от ударов лакуди, время от времени выхватывая очередную жертву. Откусив ей голову, монстр издавал громкий рев и удовлетворенно поводил головой из стороны в сторону, выискивая место следующего удара. Варвар заметил, что чудовище ударяет не просто куда попало, а расчищает в толпе карликов проход, по которому идет Мизра, совершая руками плавные пассы.

«Вот оно что! — догадался киммериец. — Еще один колдун мне на голову. Он хочет вытащить придурка-визиря!»

Конан огляделся. Похоже, в неразберихе, которая царила в зале, пропитанном вонью чудовища и запахом чадящих факелов, заполненном ревом толстоногого гада, гнусавыми воплями лакуди и криками людей, только он сохранил способность здраво мыслить. Мизра не в счет. Колдун был всецело занят спасением своего друга, пытаясь пробиться поближе к нему, или к ним, если говорить точнее. Один из стражников бросился на землю и зажал ладонями уши.

Киммериец сразу же вспомнил вероломного Хафара.

«Бедняга, — пожалел стражника варвар, — и этот спятил, клянусь кишками Нергала!»

Он схватил валявшийся на полу бич и, прижимаясь спиной к стене, стал медленно приближаться к стражнику у дверей. Когда тот заметил киммерийца и выхватил саблю, то ничего уже не смог сделать. Конец бича обвился вокруг его запястья, Конан резко дернул его на себя, и стражник, потеряв равновесие, свалился со ступеньки и упал на колени. Варвар в прыжке не дал ему подняться и сомкнутыми руками со страшной силой ударил в то место, где начинается шея. Он не слышал хруста позвонков, но по тому, как мгновенно обмякло тело, понял, что достиг цели.

Схватив саблю, киммериец полоснул ею по шее сжавшегося от страха второго стражника — так, на всякий случай, и, развернувшись, посмотрел на поле битвы.