Золотой пергамент

Генерал, скользнув равнодушным взглядом по Артуру, удалился. Артур выждал для верности с минуту, потом сделал глубокий вдох и, следуя указаниям Теладора, без стука отворил двери и переступил порог.

Комната для переговоров была просторным помещением, выстланным бордовыми коврами и уставленным такого же цвета тяжелой мебелью. Длинные красные портьеры закрывали собой фигурное окно с цветными стеклами, и солнечный свет красиво играл на неплотной ткани. Прямо перед окном стояло кресло с очень высокой спинкой — место для наиболее важной персоны, которую сегодня представлял сам король Роланд.

Он сидел, облокотившись на небольшой стол и, сплетя между собой пальцы рук, неотрывно смотрел на вошедшего. Как король, Роланд мог себе позволить беззастенчиво оглядывать каждого посетителя, всесторонне оценивая его облик. Артуру же в этом плане было много сложнее, но все равно он не удержался и поднял взгляд.

Король Роланд был очень молод — он приходился ровесником Артуру, ему тоже не столь давно исполнилось двадцать два года. Королевский статус он принял от своего отца в шестнадцать лет и, несмотря на юный возраст, умудрился очень быстро поправить дела в стране, а заодно и навести ужас на своих поданных своим стремлением услужить богу во всем. Были введены новые виды смертной казни и пыток для тех, кого Роланд считал грешниками, и потому не было странным, что любовь населения к своему правителю граничила со страхом. Ибо он мог счесть грехом что угодно — от случайно завалявшейся дома старой книжки на неизвестном ему языке (а знал он только три) до посадки урожая не в той фазе луны.

Эта чрезмерная жестокость странно сочеталась с его внешностью. Король Роланд был не слишком высок, довольно хрупок, с ровно стриженными белокурыми волосами, спадающими на плечи, и яркими зелеными глазами. Самое забавное заключалось в том, что такой миловидный облик правителя иногда умудрялся доводить окружающих вплоть до сердечного приступа — например, если пред очами короля свершалось некое злодеяние. Тогда его взгляд мог спалить неугодного на месте. Но в остальном он был разумен, спокоен и решителен — именно такое впечатление сложилось о нем у Артура.

— Ваше Величество, — отвесил он ему низкий поклон — в комнате для переговоров было не принято преклонять колени.

— Представься мне, — сказал Роланд без каких-либо эмоций.

— Артур, подчиненный генерала Теладора.

— Вот оно что, — Роланд, хотя прекрасно знал, кто к нему придет, углубился в размышления, словно бы стараясь отыскать в ответе молодого солдата слабые места. — Подчиненный генерала… Звучит не слишком возвышенно. Может, сделать наоборот? — вдруг предложил он.

— Я могу сделать тебя генералом, а Теладора твоим подчиненным.

Артур от такого предложения на несколько мгновений онемел. Но потом быстро взял себя в руки и сказал:

— Я глубоко уважаю генерала Теладора и доволен службой у него. Кроме того, я еще не успел ничем заслужить такой высокий статус.

— Очень хорошо, — остался доволен его ответом Роланд, хотя и ничем не выказал своего довольства: его лицо оставалось непроницаемым. — Генерал Теладор весьма неплохо отзывался о тебе. Поправь меня, если я ошибаюсь. Он отпустил тебя навестить родной дом и заодно позаботиться о пополнении моей армии. Ты привел трех чужестранцев, почему-то решил, что в ряды солдат Асбелии проникли люди Галикарнаса, попросил разрешения провести своих спутников через гарнизон, хотя перед тобой было множество удобных и свободных путей, которые бы не потребовали вмешательства властей. После этого ты, не пожелав объяснить эти странности своему начальнику, потребовал моего непосредственного участия.

Артуру вся эта речь показалась состоящей из одних упреков, но ему нечего было возразить, и он подтвердил сказанное королем.

— Что ж, я жду объяснений, — сказал Роланд, не сводя с него пристального взгляда.

— Это долгая история, Ваше Величество. Если позволите…

— Рассказывай, — милостиво разрешил король Роланд.