Золотой перстень с рубином

Закрыв за собой дверь, она собралась уже пересечь двор и выйти на Галерной, как услышала, что ее окрикнули. Ася повернулась и у входа во внутренние, смежные ворота увидела молодого человека в пуховике и джинсах. Темные его глаза смотрели внимательно:

- Привет. А Аня дома?

- Привет. - Ася удивлённо посмотрела на молодого человека. - Ани нет, уехала. А вы кто ей будете?

Парень улыбнулся дружелюбно, отчего на щеках его появились ямочки. Чёрные глаза смотрели внимательно и доброжелательно.

- Я - Андрей, мы вчера познакомились. А сегодня я хотел Ане экскурсию по дворам провести, а она трубку не берёт. Решил заглянуть и сам спросить.

- Так это ты ворота открыл, - осенило Асю. - К сожалению, ей уехать пришлось срочно из-за работы. – Соврала розоволосая. - Но она через месяц снова приедет... Примерно.

- Ага, теперь ясно. - Парень поджал губы, размышляя. - Ну что ж, пойду тогда. Через месяц зайду, - и улыбнулся обезоруживающе.

- Обязательно приходи.

Андрей кивнул, и, накинув капюшон, развернулся, исчезая в воротах, которые вдруг стали проходными. Асе показалось, что она уже видела его где-то. Но сразу ничего в голову не пришло и, гонимая переживаниями об Иване, она отбросила все размышления о постороннем. Ася торопилась в кафе, ждать Ваню. Стоп! Кафе! Этот парень был в кафе в тот день, когда она ждала Аню. Он посидел тогда немного и не дождавшись никого ушёл. Ася вспомнила, как он точно таким же жестом набросил на голову капюшон, уходя. Стало тревожно, но девушка сама отогнала угнетающие мысли – итак неприятностей хватает. Мало ли людей заходит в дождь в кафе? Пусть даже это и необычное кафе, а видимое только некоторым.

Глава 8.

Санктъ-Петербургъ, Россійская Имперія, 1912г. отъ Р.Х.

Все последующие дни слились для Ани в одни бесконечно длинные сутки. С самого утра Татьяна Александровна и Дарья решали, чем заняться сегодня - отмывать ли люстры или стирать портьеры. А может, их просто хорошо протрясти на улице, выбивая пыль, иначе сохнуть тяжёлые шторы будут добрую седмицу. Два бесконечных дня обсуждался список гостей и меню. К концу второго дня Аня разбиралась в сортах говядины, понимала, чем отличается филе-миньон от филе-соте и знала, кто в Петербурге привозит самую свежую стерлядь.

Отдельная трагедия была с гардеробом Натали. Той срочно понадобилось самое шикарное платье, но на заказ так быстро никто не шил, и весь дом вынужденно выслушивал горестные стенания от единственной и самой любимой дочери графа Ильинского.

Аня пряталась в своей комнате или в детской. У них с Сашей была своя атмосфера и всеобщая суматоха не отражалась ни на мальчике, ни на его гувернантке. По крайней мере, внешне Аня была спокойна и весела. А ночью, когда накатывали мысли и сомнения, она старалась прогнать их прочь – допоздна читала при свече, отчего на нее мило сердилась Глаша, мол, глаза сломаете. Днем же Аня с Сашей занимались, много читали, обсуждали прочитанное, играли в настольные игры. Иногда, когда в доме случался совершеннейший переполох, гувернантка отпрашивалась у графини и они с Сашей шли гулять в сквер у Медного всадника. Если не было дождя, то собирали листья для гербария, болтали и любовались Невой на Английской набережной. По реке ходили баржи, небольшие корабли и маленькие изящные яхты. Жизнь на воде кипела, промышленники пытались успеть до ледостава завершить свои дела. Некоторые катера и баржи уже пристроились на зимовку, а персонал получил расчет и разбрелся по родным деревням до весны. У Сената, прямо на набережной устроился рыболовный садок, и они с Сашей иногда ходили смотреть на то, какой товар продается на возведенной деревянной барже, окруженной рыболовными суденышками. Над баржей как флагшток возвышалась кирпичная труба, из которой валил дым. А в помещении продавали всевозможную рыбу, выловленную в заливе. Мальчик мечтал стать капитаном и походы на набережную всегда вызывали в нем восторг.

Павел Андреевич целыми днями был в министерстве или скрывался в кабинете под видом страшной занятости и будущей проверки правоохранительной системы. Николя постоянно не было дома. Ане казалось, что за всю неделю они встретились не более пары раз. Он уже не был так ошарашен, но все-таки выглядел задумчивым.