Золотой песок

– Что? – машинально переспросила Ника. Шок никак не проходил.

– Мне ведь денег дали на билеты. И просили тебя разыскать. Слушай, давай сначала поедим. У меня живот болит от голода. Утром в гостинице пожевала печенья, и с тех пор ни крошки во рту. История долгая и путаная, на голодный желудок не разобраться.

– Какая история? О чем ты?

– Это связано со смертью Никиты. Давай сядем за столик, и я тебе изложу все по порядку.

– Хорошо, – кивнула Ника.

Занято было только два столика из десяти. За одним сидели работяги в спецовках, за другим – две нищие аккуратненькие бабушки. Никто даже не взглянул в сторону жены нового губернатора. Никому дела не было до случайной элегантной дамочки.

– Пельмешки будешь? – спросила Зинуля, деловито хватая засаленный пластмассовый поднос и шлепая его на решетчатый прилавок.

– Ты забыла, я их терпеть не могу.

– Да, действительно. Вареное тесто, – улыбнулась в ответ Зинуля, – ты с детства не ешь ни вареники, ни макароны, ни пельмени. Я помню, конечно, помню. Но только здесь нет больше ничего.

– Шпроты возьмите, – зевнув, посоветовала толстая раздатчица в марлевом колпаке, накрахмаленном До фанерной твердости.

Две скрюченные черные рыбки плавали на блюдечке в ржавом масле. Над этим блюдечком, за облезлым столом в уголке пельменной и распечатала Ника странный конверт. Собственно, конверт был самый обычный, почтовый, без марок и адреса. Только две буквы в уголке: «Н. Е.», написанные от руки, синими чернилами. И почему-то от этих двух буковок, которые обозначали всего лишь ее имя, «Ника Елагина», тревожно стукнуло сердце.

Внутри был листок бумага с текстом, отпечатанным на старой машинке.

"Вероника Сергеевна! Ваш давний знакомый Ракитин Никита Юрьевич найден мертвым в общежитии гостиничного типа, в комнате Зинаиды Резниковой. Следствию удобней, если смерть Ракитина будет выглядеть как несчастный случай. Но он убит. Это заказное убийство, выполненное с хитрой инсценировкой. Заказчика вы знаете. К несчастью, слишком хорошо знаете. Это ваш муж. Вам решать, ввязываться в эту историю или нет. От вас зависит, останется ли убийство «несчастным случаем».

Простите, если потревожил вас напрасно. Однако никто, кроме вас, в этом копаться не станет. Я сам не уверен, надо ли что-то доказывать, кого-то разоблачать. Слишком высокого ранга заказчик, слишком хлопотно сажать его на скамью подсудимых, особенно сейчас. Но все-таки мне кажется, ради себя самой, вам стоило бы разобраться в случившемся и отправиться в Москву как можно скорее. Еще раз простите".

Никакой подписи.

Зинуля, с аппетитом уплетая вторую порцию пельменей со сметаной, вытащила из кармана другой листок, измятый и уже порядком засаленный.

– А вот это было для меня.

К Зинуле аноним обращался сухо, деловито, перечислял по пунктам, что ей следует сделать:

"1. Здесь семьсот долларов. Этого достаточно, чтобы купить билеты на самолет Москва-Синедольск и обратно. Все, что останется, можете взять себе.

2 Вам необходимо встретиться с Вероникой Сергеевной Елагиной, вашей давней знакомой, и передать ей то письмо в запечатанном виде, без свидетелей. Веронику Сергеевну можно найти в городской больнице, в хирургическом отделении. По вторникам и пятницам она консультирует в кабинете зав.отделением с девяти до трех.

3. Оба письма, ее и ваше, не должны попасть в чужие руки ни в коем случае. При неожиданной экстремальной ситуации постарайтесь их уничтожить.

Будьте разумны и осторожны".

Ни числа, ни подписи.

– Жуть какая-то, – вздохнула Зинуля, – кстати, помянуть-то мы с тобой должны Никитку или как? Здесь только всякую гадость продают. Но я девушка запасливая, – она подмигнула и извлекла из своего потрепанного рюкзачка плоскую фляжку.

– Что это? – спросила Ника, когда в ее руке оказалась крышка от фляги и в нос ударил крепкий кисловатый запах.

– Коньячок. Давай, не чокаясь, пусть земля ему будет пухом. – Зинуля жадно припала к горлышку фляги.

Коньяк был гадкий, сивушный. Ника зажмурилась и залпом выпила. А потом заставила себя еще раз перечитать оба послания. Они были отпечатаны на стандартных листах финской бумаги, на старенькой машинке с мелким нестандартным шрифтом. Лента, вероятно, была совсем новая. Ника заметила несколько грязных пятен. Буквы получились жирно, расплывчато. "К" и "л" западали. Но имелась буква "ё", которая встречается в клавиатуре только очень старых машинок.

Она подумала, отстраненно и деловито, что надо показать анонимку Игорю Симкину, начальнику охраны мужа. Он найдет возможность снять отпечатки пальцев. На всякий случай.