Золотой петух. Безумец

Считая, что священника к этому обязывает долг пастыря, эфенди попросил его взять на себя роль посредника и поговорить со старостой, пока еще время не упущено и можно помочь беде.

— Порукой мой священный сан, — сказал священник, крайне обрадовавшись, — завтра утром я отправлюсь к Хачо и все улажу. Хачо должен благодарить бога и принести дары святым заступникам, что такой человек, как вы, оказывает ему честь и хочет породниться с ним.

Эфенди лукаво усмехнулся и сказал:

— Если вы исполните мою просьбу, то получите новую рясу.

— А мои должники?

— Об этом не беспокойтесь…

Глава традцать третья

Ужасная ночь миновала. Наутро дом старика Хачо имел такой траурный вид, словно в нем находился покойник.

Первым вывели Вардана. Лицо его сохраняло выражение невозмутимого спокойствия. Пренебрежительная усмешка, игравшая на губах, казалось говорила: «Глупцы, ничего вы от меня не добьетесь!»

Пять стражников должны были доставить его к паше-эфенди. Он не оказал никакого сопротивления, когда его посадили на лошадь и надели на ноги кандалы, хотя ему пришлось сидеть в самой неудобной позе.

— Зря стараетесь, — заметил он, — если я захочу убежать, то ваши цепи все равно меня не удержат.

Солдаты, пропустив мимо ушей его замечание, скрутили ему за спиной руки веревкой, концы которой передали двум стражникам, ехавшим позади.

Такое зрелище обычно привлекает толпу любопытных, однако на этот раз никто из крестьян не вышел поглядеть, как увозят Вардана — человека, который так радел за них. Все обходили дом Хачо, словно он был зачумленный.

В доме не оставалось ни одной женщины: они спрятались у соседей и родных. Айрапет и Апо сидели под замком, их должны были отправить вслед за Варданом. Остальные сыновья Хачо не показывались. Лишь старик Хачо вышел провожать Вардана.

Последние события совсем доконали его. Он подошел и молча обнял Вардана. Сильное душевное волнение мешало ему говорить, но слезы, катившиеся по лицу, сказали больше, чем слова.

— Крепись, старик, — ласково обратился к нему Вардан. — Тот, кто лезет в воду, не должен бояться намокнуть. Счастливо оставаться.

Солдаты подстегнули лошадей, и отряд тронулся. Хачо долго смотрел ему вслед, пока Вардан не скрылся из виду.

В тяжелом раздумье старик вернулся домой.

Почему увезли Вардана, а Айрапета и Апо оставили здесь? Почему его самого держат на свободе, но не выпускают из дому? Что кроется за всем этим? Старик терялся в догадках. Он не знал хитроумного плана эфенди, который так повел дело, что если бы старик отказался выдать за него замуж Лалу, то весь яд своей мести он излил бы на его семью. Эфенди предал Салмана и велел арестовать Вардана поскольку считал их врагами турецкого правительства. Что касается старика Хачо и его сыновей, то он был далек от такого рода подозрений. Сборщик налогов впутал семью старшины в это кляузное дело с одной целью: поставить ее в безвыходное положение, чтобы иметь повод потом выступить ее защитником и благодетелем. Это давало ему право в качестве вознаграждения потребовать руки Лалы. Вот какого рода торгашеские расчеты побудили эфенди осуществить свой злодейский замысел, печальные последствия которого он не мог предвидеть.

На следующее утро эфенди не появился, хотя старику не терпелось увидеть его и еще раз выяснить: чем все это кончится. Старик продолжал верить обещаниям эфенди, памятуя его слова: «Я не допущу, чтобы хоть один волос упал с твоей головы».

Вместо эфенди явился отец Марук — его посланец, который накануне дал ему обещание отправиться для переговоров к старосте. Хотя в минуты несчастья присутствие священника служит утешением, но на старика его приход произвел неприятное впечатление. Хачо был очень суеверен и встречу со священником считал дурной приметой.

Отец Марук отвел его в сторону и сказал, что он пришел по важному делу. Это немного успокоило старика. Они пошли в глубь сада и, выбрав укромный уголок, сели в тени деревьев.

Священник повел речь издалека; он произнес поучительную проповедь, подкрепляя ее примерами из священного писания. Помянув угодников, он сказал, что надо терпеливо нести свой крест и уповать на милость божью, что если вера тверда, то бог воздаст сторицей, и прочее.

Покончив с наставлениями, священник, прежде чем перейти к делу, ради которого он явился к Хачо, решил рассказать одну притчу. Он заговорил тоном свата: